Камни вместо сердец

— Тогда мне придется войти и проверить.

— Фальстоу выставит вас вон.

Я встретил взгляд Кертиса, на сей раз позволив себе внимательно скользнуть взглядом по его длинному загорелому лицу и по оставленным оспой рябинам. Он отвернулся.

— Пошли, Джек, — позвал я помощника, и мы проследовали мимо Хью по ступеням.

В опустевшем большом зале царила тишина. Святые, изображенные на старом западном окне, по-прежнему возводили к небесам руки. Стены оставались голыми. «Интересно, куда подевались гобелены?» — подумал я.

Дверь в заднем торце зала отворилась, и в ней появился Дэвид в черной, приличествующей трауру одежде. Подобно Хью, а до того слуге, он с изумлением уставился на нас, а затем шагнул вперед, и его массивное тело приняло агрессивное положение.

— Вы! — в гневе воскликнул он. — Что вы делаете здесь?!

— Мне нужно встретиться с вашим отцом, — объяснил я.

— Его здесь нет! — Дэвид еще больше возвысил голос. — Он отправился в деревню вместе с Фальстоу, разобраться с этими смердами.

— Тогда мы дождемся его возвращения.

— А в чем, собственно, дело?

— Дело важное. — Я посмотрел в круглые и сердитые глаза юноши. — Речь идет о том, что мне удалось обнаружить в отношении вашей семьи.

Полные губы младшего Хоббея затряслись, и вызывающее выражение на его лице сменилось страхом.

— Уходите отсюда! В отсутствие отца в доме хозяйничаю я. И я приказываю вам уйти! — закричал он. — Приказываю вам оставить этот дом!

Он тяжело дышал, едва не задыхался.

— Хорошо, Дэвид, — проговорил я невозмутимо. — Мы уйдем отсюда. Пока.

Повернувшись, я направился к двери. Последовав за мной, Барак несколько раз оглянулся через плечо на рассерженного Дэвида. Тот, наконец, повернулся и быстрым шагом направился внутрь дома. Хлопнула дверь…

Мы вышли на солнечный свет. В отдалении Хью, стоя, обстреливал мишень.

— По лицу Дэвида казалось, что его застигли за чем-то скверным, — заметил Барак.

— Застигли, и он понимает это. Парень не настолько глуп, как может показаться, — подтвердил я.

— Мне казалось, что его вновь сразит припадок.

— Бедняга, — сказал я сочувственным тоном. — Дэвида Хоббея можно только жалеть. Больше, чем всех прочих членов этой семейки.

— Ну, ладно, — отрезал Джек. — Хватит загадок! Рассказывай, что здесь происходит.

— Я же сказал, что хочу, чтобы ты сам увидел это. Пойдем со мной.

Мы вместе обогнули край дома и встали так, чтобы нам был ясно виден Хью. Он стоял, прочно расставив ноги. На поясе юноши находился колчан со стрелами, которые он одну за одной отправлял в мишень. Несколько стрел уже торчали из нее. Кертис пригнулся, наложил на тетиву новую стрелу, распрямляясь, откинулся назад и выстрелил. Стрела угодила в самую середину мишени.

— Боже! — воскликнул Барак. — С каждым днем он стреляет все лучше и лучше!

Я громко, с горечью, расхохотался. Клерк с удивлением посмотрел на меня.

— Вот здесь и кроется то, чего никто из нас не заметил, — проговорил я, — кроме Фиверйира, который, осознав, немедленно помчался докладывать Дирику. А Дирик, по-моему, ничего не знал об этом, пока Хоббей не рассказал ему все после смерти Ламкина. Помню, в каком смятении Винсент пребывал после этого! Должно быть, он потребовал от Хоббея объяснить ему смысл этих слов Абигайль.

— О чем ты? — Барак был уже явно рассержен. — Я вижу перед собой одного только Хью Кертиса, стреляющего на лужайке. Картину эту мы видели каждый день в течение недели!

Я негромко произнес:

— Это не Хью Кертис.

Джека явно встревожило состояние моего рассудка. Он повысил голос:

— Так кто же это, скажи на милость?!

— Хью Кертис умер шесть лет назад. Это Эмма, его сестра.

— Что…

— Оба они болели оспой. Однако, по моему мнению, умер Хью, а не Эмма. Нам известно, что у Хоббея были материальные затруднения. Он мог избавиться от кредиторов, написав долговое обязательство заплатить им за какой-то период времени, пользуясь деньгами, вырученными с лесов детей Кертиса. Он взял над ними опеку, на мой взгляд, именно поэтому.

— Но это же мальчик…

— Позволь мне продолжать, — негромко, но настойчиво потребовал я. — Но тут умер Хью. Вспомни, как устроены права опекуна: юноше нужно достичь двадцати одного года, чтобы вступить в свои права и получить право распоряжаться своими землями, но девушка может наследовать уже в четырнадцать лет. Доля Хью естественным образом перешла к Эмме. Хоббей, вне сомнения, полагал, что сможет распоряжаться землями, по крайней мере, девять лет, но тут оказался перед перспективой потерять их уже через год. Ему не хватало времени на то, чтобы расплатиться с долгами. И поэтому они подменили Хью Эммой.

— Они не могли этого сделать…

— Они смогли. Им помогло то, что дети были близки по возрасту и похожи, хотя любого, знавшего их обоих, обмануть было невозможно. Поэтому они немедленно уволили Майкла Кафхилла и уехали из Лондона.

— Но Майкл говорил, что присутствовал на похоронах Эммы!

— В гробу находился Хью.

— Иисусе…

— Майкл никогда не позволял себе никаких скверных поступков в отношении Хью. A приехав сюда прошлой весной, узнал Эмму.