Кампанелла

Как только заговорщики были доставлены в Неаполь, сразу же разгорелся ожесточенный спор между вице-королем и папским нунцием о подсудности светскому трибуналу духовных лиц, арестованных в Калабрии. Альдобрандини считал, что вице-король слишком многое берет на себя, когда единолично решает вопросы, касающиеся неотъемлемых и священных прав церкви. Вскоре был объявлен состав трибунала, который должен был вести следствие и судить обвиняемых по делу о подготовке восстания. Альдобрандини потребовал, чтобы лица духовного звания рассматривались как узники нунция и светский суд не предпринимал бы по отношению к ним никаких действий, не испросив предварительно его мнения. Притязания апостолического нунция наткнулись на решительное сопротивление испанских властей. Ему возражали, что арестованные клирики обвиняются в преступлениях, направленных против государства, и поэтому должны быть судимы не церковным судом, а вместе с мирянами обычным трибуналом, занимающимся политическими делами.

Следствие в Калабрии продолжалось больше двух месяцев, кое-кто из обвиняемых успел умереть, несколько человек были казнены, а в деле продолжала царить полнейшая неразбериха. В Неаполь были привезены огромные пачки протоколов, где вырванные пытками признания перемежались с небылицами. Впечатление о серьезности проведенных расследований было поверхностным и ложным. Ни Спинелли, ни Ксарава даже не знали точно, сколько заговорщиков доставили они в Неаполь. 130? 156? 160? Во время спора вице-короля с нунцием выяснилось, что вообще никому не известно, как велико среди арестованных число клириков и является ли тот или иной узник мирянином или монахом.

Ксарава отговорился тем, что большинство клириков в момент ареста были в мирском платье — сам дьявол не отличит монаха от разбойника, когда он сбросит рясу и уничтожит тонзуру!

Альдобрандини получил из Рима согласие папы на то, чтобы следствие по делу о заговоре велось уполномоченными вице-короля в присутствии представителя церкви, но все арестованные клирики считались бы узниками нунция. Компромисс удовлетворил вице-короля. Нунций, занятый личными делами, поручил своему аудитору,[14] преподобному Антонио Пери, провести опрос и выявить, кто из калабрийцев был духовного звания.

Совсем еще недавно комендант Кастель Нуово имел наглость, исполняя предписания графа Лемоса, противодействовать приказам апостолического нунция. Теперь его словно подменили. Он встретил аудитора с изысканной вежливостью, предоставил ему отдельную комнату для допросов и был даже настолько любезен, что предложил к его услугам своих заплечных дел мастеров и все находившиеся в их распоряжении орудия пытки, полагая, что они надежно обеспечат успех дознаний. Узнав об исключительно трогательном проявлении любезности со стороны кастеляна, нунций, все еще помнивший его дерзкое поведение, почувствовал себя столь польщенным, что не удержался и написал об этом самому папе в Рим.

23 ноября 1599 года Антонио Пери начал свою работу. Первым был приведен Кампанелла. Пока отец аудитор внимательно рассматривал его, секретарь писал: «Был допрошен человек молодой по возрасту, чернобородый, одетый в мирское платье — черную шляпу, черную куртку, кожаные штаны и шерстяной плащ…» Ему задали несколько вопросов о его происхождении, родителях, месте рождения, духовном звании. Поинтересовались, что заставило его надеть светское платье. Он ответил, что снял рясу, чтобы спастись от преследований личных врагов. На вопрос, кто они, Кампанелла ответил иначе, чем в Кастельветере. Теперь он, разумеется, не упомянул Маврицио, а назвал Ксараву и Морано, того самого Морано, который возглавлял отчаянную погоню за Ринальди. Все это и было занесено в протокол.

Внешность Доминико Петроло секретарь описал так: «Был допрошен молодой человек с маленькой бородкой, одетый в мирское платье, в черную суконную куртку, такие же штаны желтого цвета и плащ из черного сукна…» За ним последовал Джузеппе Битонто — «молодой человек с темно-русой бородой, одетый в мирское платье, в белую куртку, черную шляпу, черные суконные штаны и черный шерстяной плащ…» Затем ввели Дионисия Понцио — «молодого человека с черной бородой, одетого в мирское платье, в шерстяную куртку, в черные штаны и черный плащ…»

Аудитор старался выполнить возложенное на него поручение с особой тщательностью. Результаты превзошли все его ожидания: среди арестованных оказалось не четырнадцать клириков, как думали раньше, а целых двадцать три! Но, несмотря на все усердие, отец Пери не избежал курьезных ошибок: он не внес в список клириков Джулио Контестабиле, а зато включил в него как живого Джованни Каччья, которого давно уже казнили!

Когда о результатах расследования доложили вице-королю, он был очень удивлен и признался, что не ожидал найти среди заговорщиков так много священников и монахов.