Камрань, или Невыдуманные приключения подводников во Вьетнаме

Для начала необходимо было поднять боевой дух. Не имея возможности ничего изменить в ситуации, я постарался изменить своё отношение к ней. Я огляделся вокруг, и на этот раз окружающий мир предстал передо мной в совершенно ином свете.

– Так вот же оно – то хорошее, что можно найти в сложившейся ситуации! Один, среди моря, в кромешной темноте, под недоступным и таким близким небом! Когда бы я имел возможность раствориться в этом великолепии застывшей вечности?

И вдруг что-то произошло, словно камень упал в густую черноту бездонного искрящегося водоёма. От центра, расходясь, побежали концентрические волны, искривляя и приводя в дрожание небесную сферу. Я почувствовал на себе взгляд! Кто-то пристально глядел на меня. Блистающее небо над головой продолжало непостижимым образом кривиться и выгибаться. У меня перехватило дыхание, и я ощутил присутствие некой высшей силы. Была ли это вызванная переутомлением галлюцинация, или действительно перед моим взором возникло Божественное Видение, я не знаю, но чёрное небо явило мне расплывчатый туманный силуэт. Это был не тот иконный растиражированный образ – это был лик неведомого мне Вселенского Творца.

Я впал в странное оцепенение. Меня поглотило ощущение огромности и величия этой до сей поры неизвестной мне космической сущности, пронзило чувство полной растворенности в ней. Трудно сказать, сколько прошло времени, но когда я смог пошевелиться, то сразу почувствовал, что руки и ноги мои налились силой, от усталости и сомнений не осталось и следа. Я уже знал, что и как должен делать, и нисколько не сомневался в том, что спасусь.

Я снял и отправил на дно тяжеленые ласты, причинявшие при каждом движении невыносимую боль. Где-то далеко, у самого горизонта, мерцал тусклый огонёк нашей лодки, и во все стороны света, куда ни глянь, не было больше ни единого проблеска.

По-морскому, саженками, разгребая в стороны, я двинулся в заветном направлении. Я дал себе клятву не прекращать работать, пока не окажусь на борту лодки или на берегу. Потеряв счёт времени, я забыл про усталость. Моё тело всё искрилось блёстками планктона, а на воде за мной оставался, вспыхивая пятнами и угасая, таинственно переливающийся живой мерцающий след.

– Что сейчас на лодке? Был ли вечерний чай? Добрались назад остальные?

Всполохами возникали мысли, сменялись новыми, разматывалась вдаль светящаяся дорожка. Летело время, я непрестанно грёб. Огонёк не приближался…

Чтобы не думать, что творится подо мной, и не вспоминать виденное днём на глубине, я начал читать про себя самое длинное произведение, которое знал тогда наизусть, – «Евгения Онегина». Как хорошо, что некоторое время тому назад я для тренировки памяти заставил себя его выучить! Чем бы я сейчас занимался? Начав чтение, я совершенно отвлёкся от действительности. На смену глупым страхам и опасениям пришли живые картины и образы. Время летело незаметно…

Вдруг моя голова с деревянным стуком ткнулась во что-то твёрдое. Чёрный борт вьетнамской джонки!

Вспыхивает тусклый огонёк, недоумевающие и испуганные лица хунтотов вопросительно и с опаской смотрят на меня. Люди мирно спали в своём утлом жилище на волнах, надеясь ближе к утру незаметно подойти к подводной лодке, отвинтить какую-нибудь гайку или отрезать кусок капронового конца, а тут невесть откуда взявшийся русский чуть не пробил своей пустой головой борт и, ни слова не говоря, не спросив разрешения, лезет из воды к ним на судно!

Выбравшись, я постарался принять максимально независимый вид, дескать, в том, что в это не совсем подходящее для марафонских заплывов время я оказался посреди моря, ничего удивительного нет. Проплывал мимо, завернул в гости – с кем не бывает. С величайшим трудом обретя равновесие, я встал в полный рост и осмотрелся. Это была типичная азиатская джонка метров семи длиной, узкая, с высоко вздёрнутым носом, с небольшой деревянной рубкой на корме и навесом из парусины посередине. Меня поразило, что находящиеся на ней люди тут и жили. Под шелестящим балдахинчиком из пальмовых листьев, в картонной коробке из-под бананов, спал грудной ребёнок. Рядом на полу, среди сетей и вороха тряпок, мирно посапывали ещё несколько детей постарше. Тут же на палубе находились какие-то приспособления для приготовления пищи, ящик с посудой и что-то из продовольствия.

К счастью, не пришлось долго объяснять, куда мне надо попасть. Уже через минуту, запустив смешной, неизвестной конструкции дизелёк, причём подвесной, глава семейства в ожидании заслуженного вознаграждения вёз меня в нужном направлении.

По прибытии я щедро отблагодарил своих спасителей: две канистры драгоценной солярки заняли место в неглубоком трюме судёнышка. В дополнение к этому я набил вещмешок сгущёнками и тушёнками, детям дал по плитке шоколада, а главе семейства – моему спасителю – от избытка чувств… свой телефонный номер во Владивостоке.