Камрань, или Последний «Фокстрот»

Что и говорить, воровать силовой кабель под напряжением — дело непростое. В прежние времена оно достаточно хорошо было освоено хунтотами, нашими меньшими братьями по оружию. С интеллектом у них было всё в порядке, поэтому действовали они быстро, решительно и грамотно. Операция планировалась заранее на самую тёмную ночь. Группа прикрытия выполняла отвлекающий манёвр. На быстроходной джонке она подходила к борту подводной лодки и предлагала «кенэм». Вахтенным тут же предъявлялись самые модные и ходовые колониальные товары: варёные джинсы и куртки, кроссовки, итальянские дымчатые очки ну и, конечно, водка. Всё это — по каким-то смешным, совсем нереальным ценам. Если дежурный по кораблю в это время спал, то вся вахта была немедленно вовлечена в процесс товарно-денежных отношений на международном уровне и не просто вовлечена, а и отвлечена от исполнения своих прямых служебных обязанностей. Тем временем вторая группа злоумышленников потихоньку на вёслах подходила с другой стороны пирса и совершенно беспрепятственно обрубала кабель. Дело занимало несколько секунд. Двое с топорами выскакивали из джонки, разбегались по кабелю в разные стороны, подкладывали под него деревянные брусья и одновременно опускали топоры. На подводной лодке гас свет, вахтенный центрального поста в кромешной тьме, натыкаясь на углы и приборы, спешил в кают-компанию будить притулившегося на диванчике дежурного по кораблю. Тот, зевая и матерясь, всё так же в кромешной темноте карабкался наверх, и там взору его открывалось совсем печальное зрелище.

Вахтенные суетливо бегали по пирсу, показывали пальцем куда-то в темноту и просили туда стрелять. На том месте, где недавно красовался красавец-кабель в руку толщиной, больше не красовалось ничего.

Надо отдать должное хунтотам: обладая, как я уже сказал, определённым уровнем интеллекта, они действовали не только смело и решительно, но и грамотно-изобретательно, соблюдая элементарные нормы техники безопасности. Именно поэтому я и не слыхал, чтобы во время очередной акции кого-то из них убило током. Интеллектуальный индекс Вовы Тяпкина, как мы помним, имел ярко выраженное отрицательное значение, но он тоже не побоялся взяться за это нелёгкое дело. В отличие от хунтотов, плана у Вовы не было никакого. Дождавшись очередного заступления на верхнюю вахту и оставшись среди ночи на пирсе один, он достал ножовку по металлу и принялся пилить. Искры сыпались из-под полотна, порой Вову немного потряхивало, но это его нисколько не заботило. Через полчаса упорной работы провод сдался. Как вы уже можете догадаться, в это мгновение на подводной лодке погас свет. Вова неспешно отмерил шагами двадцать метров. Он посчитал, что именно такой длины кабеля ему должно хватить, чтобы купить всё запланированное, а лишнего ему было не надо. Устроившись на новом месте, Вова опять принялся пилить. Искры уже не сыпались, с неба осуждающе смотрела Луна. За этим преступным деянием я его и застал.

Именно тогда, а не в последовавшие затем пресловутые девяностые годы мне в первый раз захотелось убить человека. И я бы его убил, если бы вылез наверх с пистолетом. Но пистолет остался внизу, забытый на диване в кают-компании, и пока, вновь спустившись, я его там в темноте искал, убивать уже перехотелось. В очередной раз, сбивая в кровь кулаки, я провёл с Тяпкиным воспитательную беседу. Наутро этим же с ним занимались старпом и механик, по очереди нанеся телесные повреждения в количестве двух фингалов и трёх потерянных зубов. Мне было приказано не спускать с Тяпкина глаз ни днём ни ночью, освободить от всех вахт и нарядов и следить, чтобы он хорошо кушал, много спал и самое главное, чтобы ничего не делал.

— Чем больше матрос спит, тем меньше от него вреда! — выдал напоследок механик мудрую сентенцию.

Но трудно дурака с инициативой заставить сидеть на месте. Пришлось прибегать к военной хитрости. Я попросил одного из моих бойцов, которому скоро на дембель, дать задание Тяпкину оформить ему дембельский альбом. Понятно, что задание было фиктивное, с одной лишь целью — хоть чем-то этого дебила занять, но Вова к делу подошёл ответственно, два месяца с умным видом ходил с альбомом под мышкой, что-то клеил, резал, малевал. Когда альбом был готов и выброшен заказчиком на помойку, вновь возникла проблема, как Вову нейтрализовать? Но проблема решилась сама собой: будучи уже почти «годком», Тяпкин начинал проявлять соответствующие амбиции. Говоря известным сленгом, заниматься приборкой и чем-нибудь ещё для него уже становилось западло. С приходом в экипаж свежей партии «карасей» Вова решил, что настало его время, и сам перестал что-либо делать. Хоть я и не переносил лентяев и бездельников, в данном случае совсем тому не препятствовал.