КамТугеза

Жизнь ее матери была для нее примером того, что не надо делать, чтобы в старости не остаться у разбитого корыта. Вместо того, чтобы воспользоваться красотой, которой наградила маму природа, и найти достойного мужчину, она влюбилась в шестнадцать лет в местного мачо: красавца и бабника Сашку Соколова. Свадьбу сыграли, не дождавшись восемнадцатилетия, а спустя пять месяцев родилась Катя. Но через год отца зарубил топором ревнивый сосед, застав его со своей женой. А еще через год мама опять вышла замуж, теперь уже, как она считала, по расчету. У отчима была черная помятая BMW, продуктовая палатка на проходящей через поселок трассе и двое детей от первого брака. Катя запомнила его всегда потным, жадным и пьяным. Родившийся братик был болезненным и вскоре умер. Дядя Петя обвинил в этом маму и в итоге вернулся к своей первой жене. Больше мама замуж не выходила, решив посвятить себя дочке.

Окруженная  навязчивой и совершенно бесполезной заботой, Катя терпеливо выслушивала мамины советы, хотя уже к четырнадцати годам  была уверена, что разбирается в жизни гораздо лучше мамы. Мама мечтала встретить старость в большом красном кирпичном доме, воспитывая двух внуков. Для этого, планировала она, дочка должна получить хорошее образование, стать учителем в их поселке, выйти замуж за порядочного мужчину, с которым они родят ей двух внуков.

Маленький зеленый дом, в котором они жили сейчас, построил перед самой войной еще Катин прадед. В те далекие времена мимо него за день проезжало две‑три машины и телега, а теперь он оказался в двадцати метрах от федеральной трассы и в стекла трех его маленьких пыльных окошек часто отлетали камни из‑под колес мчавшихся беспрерывным потоком автомобилей. Дед Кати в 70‑х годах обшил почерневший бревенчатый дом тесом, покрасил в ярко‑зеленый цвет и покрыл крышу шифером. С тех пор изменений больше не было. Даже туалетный домик на улице с тех времен не красился. Когда кто‑то в студенческом общежитии, где теперь жила Катя, говорил про плохие условия жизни, она вспоминала этот туалет в самом конце двора, до которого зимой по утрам сама чистила в снегу узкую длинную дорожку.

Катя поступила в институт легко. Но не из‑за маминых стараний, а из страха прожить в этом доме всю жизнь. Москва ее очаровала в первую очередь безграничными возможностями. Помня горький мамин опыт, она дала себе слово не заводить никаких романов до окончания института. Долгое время из любовного опыта у нее был единственный поцелуй после выпускного вечера. Но на втором  курсе, с опаской глядя на новых первокурсниц, которые поразили ее своей наглостью беспринципностью напором, она пересмотрела свою позицию. Катя поняла, что конкуренция огромная, а красота очень мимолетна и легко заменима другими не менее красивыми и более доступными молодыми девочками.

Со стороны она казалась обычной, может быть, даже слишком прилежной ученицей. В институте она носила старомодные очки, и казалось, что у неё нет никаких забот, кроме как получить максимум знаний и, желательно, красный диплом. Катя была уверена, что если уж ей надо сидеть на этих лекциях, то почему бы не получить от этого пользу. К четвертому, последнему курсу она уже считала себя москвичкой. Научилась ездить в метро, не держась за поручень, узнавать по интерьеру некоторые станции и ходить в музеи только на новые выставки.

В институте парней не было совсем. А те пару мальчишек на весь факультет были скорее подружками. От сайтов знакомств осталось ощущение привокзального туалета. На выставки, в музеи и театры мужчины ходят уже со знакомыми девушками. Поэтому для Кати главный русский вопрос был не что делать, а где взять?

В результате, она решила, что настоящего свободного мужика можно найти только в пивном баре. Одной идти было неудобно, и Катя взяла с собой полненькую очень веселую подругу. В первый же вечер в ирландском пабе на Таганке она познакомилась с Томасом.

Глава 9

Когда Катя с Родионом уже начали волноваться из‑за долгого отсутствия Томаса, зазвонил телефон.

– Вот, он сам звонит, – сказал  Родион, посмотрев на экран.

Томас рассказал, что произошло у магазина и что его забрали в шестнадцатое отделение полиции на Воронцовом поле. «Вы не беспокойтесь, здесь Вадик Власов работает, мы с ним на «Торпедо» в футбол играли. Так что, протокол составят и скоро выпустят. Погуляйте пока», – успокоил он.

– Он в полиции, а нам предложил погулять, – не очень уверенно обрисовал ситуацию Родион.

– А мы не можем ему помочь? – спросила Катя, явно

растерявшись. – Может нам лучше в отделении полиции его подождать?

– Да все нормально. Разберется. У него там знакомый. Говорит, что ненадолго, – ответил Родион, поймав себя на неприятной мысли, что он рад тому, они остались одни. – Мы можем пока погулять, если ты не против.  Когда он позвонит, мы за пять минут подойдем.