Камуфлет

Комната под цифрой «3» и впрямь оказалась уютной. Середину занимал изящный столик и квартет стульев из бамбука. Стену подпирал широкий диван в персидских подушках и коврах. Светильники на индийский манер рассеивали мягкий, волнующий свет. Дух из парной ощущался основательно.

Половой суетливо расстелил простыни, выдал стопку свежайших для облачения и спросил, что господа желают еще. Господа желали брусничного квасу, а что до остального, так это не к спеху. Служитель понимающе улыбнулся и исчез.

Решительно скинув одежду, Ванзаров замотался в простыню и, ощутив себя то ли римским патрицием, то ли статуей сенатора, тревожно разгладил усы. Берс, успев облачиться в банное, тихонько хмыкнул.

– Что? – сурово буркнул коллежский советник. С голыми пятками он прибывал не в своей тарелке.

– Простите, у вас забавный вид.

– Похож на Диогена?

– Скорее на кота в простыне.

– А вы… – начал Родион Георгиевич, но так и не нашелся, чем ответить. – В каком нумере они бывают?

Берс хлопнул себя по лбу:

– Ах ты! Понятия не имею… Что же делать?

– В коридоре два ряда по девять дверей с каждой стороны?

– Кажется, да…

– Придется искать.

Берс героически перекинул край простыни через плечо:

– Я готов.

– Останетесь здесь.

– И не подумаю! Отсиживаться, когда вы рискуете жизнью? Ни за что! Пусть я коллежский асессор, но служу в Департаменте полиции!

Порой и кабинетному чиновнику хочется забросить перья и окунуться в жизнь настоящего полицейского. А то все интриги да подсиживания, когда же, наконец, под пули?!

В дверь постучали. Милейший половой втащил поднос с запотевшим графинчиком кваса, фруктами и баранками. Разлив по бокалам, подмигнул, сообщив, что вмиг будет к услугам, стоит лишь дернуть хвостик звонка. И уходить не спешил. Родион Георгиевич спровадив «банный лист» рублем, приблизился к Берсу:

– Проверите четный ряд, я – нечетный. Открываете сразу, без стука. Запомните: просто офиблись нумером, долго не извиняйтесь. Увидите «Аякса», сразу уходите, ради Бога, ничего не предпринимайте, возврафайтесь в нумер. Повторите.

Помощник обещал исполнить в точности.

Простыня упрямо сползала с тела, Ванзаров нервно поправил ее и спросил:

– Могу ли знать, как выглядит «Аякс»?

Берс признался, что видел его мельком, может ошибиться. Кажется, ниже среднего роста, на вид лет двадцать пять, худощавый, темные волосы. Описание не совпадало с господином, который промелькнул вчера в кабинете Одоленского. Но остался еще один шанс.

Из внутреннего кармана пиджака явилась «живая картина» и была представлена на опознание. Берс прикрыл один глаз, сощурил другой, отставил снимок на расстояние руки и быстро подтвердил, что это не «Аякс», а вот кто именно – он не знал. Особого удивления развлечениям князя, Николай Карлович почему-то не высказал

– Может, у «Аякса» есть приметная деталь, родинка или фрам? – Ванзаров вступил в схватку с простыней – проклятая опять сползала.

– Вспомнил! – крикнул Берс. – Под носом у него неприятная бородавка, фу!

Розыск начался с противоположных концов коридора.

В нумере 17 банщик менял мокрые простыни.

Пятнадцатый оказался пуст, господа ушли в парилку, оставив богатый стол.

Под цифрой тринадцать трое краснолицых купцов натягивали жилетки.

Одиннадцатый встретил сладостными стонами лысоватого мужчины.

В девятом дремал господин с обширным пузом и мокрой бородкой, прикрыв причинное место подушкой.

В седьмом двое распаренных господ потчевались на брудершафт шампанским.

Пятый оказался заперт.

В первом двое симпатичных банщиков делали старичку чувствительный массаж.

Ванзаров вернулся в нумер, следом вбежал Берс. Приключение взволновало коллежского асессора до румянца.

– Ничего! – с досадой выпалил он. – Два закрытых нумера, три пустых, что в остальных четырех – описывать не стану, извините. Возможно, «Аякс» в парилке или бассейне?

Белая плитка с греческим орнаментом покрывала купальню до потолка. Над прозрачной водой клубилось облачко тумана. Водные процедуры принимали трое мужчин. Бородавок на их лицах не замечалось. Остается парная. Лезть из дачной жары в пекло пара то еще удовольствие. Тело коллежского советника уже пошло каплями пота.

Берс решительно настоял на том, что в парную он отправится в одиночку.

Родион Георгиевич не нашел сил возразить и с удовольствием уселся на мраморную, прохладную скамейку, плотнее запахнув коварную простыню.

Купальщики лениво фланировали по голубой глади, с интересом поглядывали на новенького, оценивая и награждая улыбочками.

Ванзаров скроил самую суровую гримасу и принялся внимательно разглядывать кафель.

Внезапно за дверью мыльной раздался грохот.

Родион Георгиевич подскочил как ужаленный и бросился кратчайшим путем, скользя и ловя равновесие. Он бежал по краю бассейна, шлепая по лужам. Простыня мешала ужасно, при этом норовя в любую секунду пасть. Приходилось держать узел, а другой рукой хвататься за воздух. Последние сажени коллежский советник героически проехал и угодил прямиком в дверь.