Канада, пахнущая смолой

Радиссону пришлось довольствоваться тихим супружеским счастьем и второстепенной должностью в Лондоне. Такая же участь постигла его шурина и верного товарища Грозейе: измученный, он поселился в Труа-Ривьер и остался там навсегда. Радиссон похоронил свое великое честолюбие, перестал быть орлом, крылья его были сломлены — он уже не нарушал ничье спокойствие. Умолк, поник, сошел со сцены и быстро исчез в безвестности. Еще много лет жил уединенно в нищем квартале лондонского предместья, но мало кто уже вспоминал о нем, а летописи «Компании Гудзонова залива» ни разу не упомянули его имени, словно стремясь вычеркнуть его существование и его заслуги со страниц истории.

В последующие годы, когда могущественные акционеры компании начали, словно в сказке, загребать огромные прибыли, преждевременно сгорбившийся, немощный человек рассказывал своим заслушивавшимся детям истории, также напоминающие сказку. Он говорил, что далеко за морем был король лесных странников, который воевал смелее, чем сами индейцы, открывал необъятные страны, вселял в королей самые смелые надежды, боролся с министрами, водил за нос злобных губернаторов и привозил из леса сокровища; но злые волшебники, почитатели золотого тельца, терзали его на каждом шагу и постоянно захватывали его добычу…

26. «Hudson's Bay Company»

Так, порожденная двумя французами, английская «Компания Гудзонова залива» за короткое время превратилась в невиданную силу. Достаточно сказать, что, наделенная исключительными привилегиями, она долгие годы была монопольным владельцем четырех пятых всей территории Канады, абсолютным властелином с суверенными правами. «Hudson's Bay Company»- ее сокращенное наименование, в обиходе ее называли «Почтенной Компанией». Местопребыванием ее всегда был Лондон. 275-летний юбилей она отметила пышно. Существует и поныне — богатая, все еще живучая, хотя уже без привилегий.

В первые же дни своего существования компания обогатилась в результате случайной, странной конъюнктуры. По-видимому, Англию тогда овевали холодные ветры, ибо люди там страдали от ревматизма и головных болей, ввиду чего вошло в моду носить меховые шапки. Когда появились шкурки бобров, англичане уверовали, что этот мех избавляет от головных болей успешнее, чем другие меха. Поэтому — мех бобров стал утехой всех лысых и ревматиков, а с течением времени вошло в моду одевать в меха и другие части тела. Меха получили признание также и среди женщин. И тогда ежегодно в Европу стали привозить по полмиллиона шкурок зверей.

Знаменательно, что из Англии вывозили в Россию много бобровых шкурок, представлявших важную статью оживленных в те времена торговых отношений между этими странами. После получения в собственность острова Ванкувер на тихоокеанском побережье и основания там порта компания развернула широкую заморскую торговлю на Тихом океане. За вывозимые в Китай шкурки она получала оттуда большие партии чая, которые продавала в Европе с огромной прибылью.

Основная деятельность компании заключалась в меновой торговле с канадскими индейцами. Охотникам платили за пушнину товарами: ружьями, порохом, одеялами, инструментами. Денежной единицей являлась шкурка бобра. Например, за пистонное ружье индеец вынужден был отдавать стопку бобровых шкурок, уложенных одна на другую на высоту, равную длине этого ружья! Это был для компании великолепный бизнес, тем более что англичане, известные ловкачи, начали специально изготовлять ружья с исключительно длинными стволами.

Едва на реках взламывался лед, как индейцы группами на сотнях лодок, доверху нагруженных мехами, отправлялись к Гудзонову заливу. Каждый краснокожий «гость» сначала получал две стопки рому. Спаиваемые чувствовали себя на седьмом небе, и торговля шла вовсю — так, как хотелось компании. Несколько недель длился дикий разгул, а затем, изнуренные, с головной болью и ничтожной выручкой, охотники исчезали в своих дебрях, участникам же компании в Лондоне доставались сказочные прибыли. Время от времени, чтобы успокоить совесть, принимались — на бумаге — запреты спаивать индейцев. Но поскольку такие запреты наносили ущерб интересам компании, то о них быстро забывали. Сто двадцать тысяч литров рому, вполне законно згавезенных в Канаду только в одном 1692 году, произвели большее опустошение среди местного населения, чем вражеское нашествие, но зато дали сто двадцать тысяч бобровых шкурок «Почтенной Компании».