Канада, пахнущая смолой

«Компания Гудзонова залива» была для англичан отличной школой по созданию и укреплению заморских колоний; в этой области они достигли впоследствии большой сноровки. Вокруг Гудзонова залива англичане уже не истребляли «туземцев», как на юге, у побережья Атлантического океана, а «мирно» использовали их так, как хотели; с индейцев сдирали шкуру (вернее, шкурки), проводя политику беспощадной экономической эксплуатации, позже столь усовершенствованную колониальной системой в странах с «цветным». населением. Достаточно привести хотя бы упомянутый пример: бобровые шкурки, приобретенные в Канаде за одно ружье, в Англии стоили столько же, сколько сто двадцать таких ружей.

Конкуренция легкомысленных французов не была страшна компании, зато подлинная опасность надвинулась со стороны соплеменников. К концу XVIII века несколько предприимчивых шотландцев, жителей Монреаля (в то время находившегося уже во владении англичан), основали конкурирующее общество «North West Company». Оно умело использовало лесной опыт французских купцов и охотников; у него служили наиболее смелые знатоки, леса и метисы, поэтому не удивительно, что новая компания широко проникла в леса. Ее посланцы первыми достигли Тихого океана, а Макенэги даже доплыл по большой реке, названной позднее его именем, до Полярного моря.

«Северо-Западная Компания» начала отвоевывать влияние и шкурки у своей соперницы с Гудзонова залива. Тогда соперница встревожилась: начала посылать своих агентов в глубь лесов и охотнее, чем прежде, заигрывать с индейцами. Более того: во имя бизнеса подавляла расовую предубежденность, предлагая агентам жениться на индианках, по примеру шотландцев из враждебного лагеря.

Но и этим не кончилось: ненависть конкурентов, разгоревшаяся в северных лесах, дошла до кровопролития. Загремели выстрелы из-за угла, разразилась настоящая гражданская война. Люди гибли с обеих сторон.

Подумать только, из-за чего происходили все эти убийства, нападения, проявления ненависти? Из-за шкурок бедных бобров!

Тогда забурлило общественное мнение Англии, заставив правящие круги вмешаться в лесную драму. Обеим соперничающим компаниям пришлось объединиться. Разумеется, «Компания Гудзонова згалива» вышла победительницей и сохранила руководящую роль. С этого момента в течение нескольких десятков лет она единолично управляла всем материком от Гудзонова залива до Тихого океана и Полярного моря.

Сеть из более чем ста факторий паутиной опутала канадские леса. Наиболее смелых агентов компании манили громадные, малоисследованные лесные массивы на западе — богатейшая кладовая пушнины, охотничье эльдорадо. Туда, в дебри, шли люди с железной волей и богатым опытом, несгибаемые пионеры и открыватели. Для своих товаров они строили крепкие блокгаузы, подлинные крепости, которые называли фортами. Эти форпосты, в которых поселялось преимущественно по одному человеку, нередко отстояли друг от друга на сотни километров; им неоткуда было ждать помощи; они противостояли многочисленным случайностям. То были бастионы приключений.

«Такой агент, — говорится в описании середины XIX века, — был абсолютным властелином в своем районе: его слово имело силу высшего закона. В суровые зимы, когда индейцы умирали с голоду, он решал вопросы жизни и смерти целых племен. Никто не осмеливался поднять на него руку. Подобно папе римскому, он считался непогрешимым».

О грубом своеволии некоторых агентов компании мы знаем из произведений Кервуда и Лондона.

С развитием цивилизации такой огромный охотничий заповедник и такое странное государство в государстве не могли сохраниться. Плодородные земли Канады как нельзя лучше подходили для сельского хозяйства, поселенцы уже проникали с плугом в леса и прерии: власть «феодальной компании» все больше тормозила прогресс и была бельмом на глазу.

В 1869 году, когда окрепла государственная власть в западных провинциях, суверенные права перешли к канадскому правительству и компания утратила свои привилегии. Но, потеряв мнимые выгоды, сколько приобрела она подлинных! Прежде всего она получила неплохую компенсацию наличными, за ней было признано право собственности на несколько миллионов гектаров аемли — именно тех, где ныне добываются наиболее ценные ископаемые. Разумеется, компания сохранила все свои фактории. Хотя официально монополия на торговлю пушниной отменена, но в силу обстоятельств и она сохранилась за компанией по сей день.