Канадский гамбит (Они называют меня наемником - 5)

Левая нога и левая рука были, в сущности, выведены из строя. Фрост понимал, что никогда не сумеет выбраться на сушу из этих клокочущих вод. Но и бросить мальчика на верную погибель тоже не мог.

Позволяя течению увлекать себя к порогам, наемник тщательно хранил остатки сил для решающей схватки с бурунами.

- Хэнк! Хэ-э-энк!

- Иду, малыш! - рявкнул Фрост, и немедленно пожалел об этом, ибо дыхание тоже следовало беречь всемерно.

- Спаси-и меня-а-а!

Он уже видел белое, точно мел, мальчишеское лицо, видел, как сильные для семилетнего крохи, но безнадежно слабые в подобной борьбе ручонки цепляются за борт опрокинувшейся и завязшей меж каменными зубцами посудины.

- Иду-у!

Фрост уже и сам едва ли сознавал, что поддерживает его на поверхности. Правая рука и нога немели от чрезмерного усилия. "Ну, лапы, ну, милые, ну еще немножко продержитесь!" - уговаривал наемник непокорные конечности и плыл, плыл, влекомый потоками, близился к огромной щели меж выступавшими валунами.

- Продержись еще минутку-у!..

Он достиг, наконец, лодки, едва не очутился под нею, засасываемый течением, схватился за склизкий гребень киля и, перебирая руками, - левая внезапно заработала, повинуясь тем непостижимым запасам выносливости, которые сообщает человеку только состояние, близкое к умоисступлению, - перебирая руками, добрался до мальчика.

Кевин отчаянно обхватил капитанскую шею, прильнул к Фросту, вцепился в него. Наемник заскрежетал зубами - пальцы мальчика пришлись точно в пулевую рану, причиненную пистолетом.

- Держись, кроха... Выберемся...

Он повернул голову, прикинул на глаз расстояние до берега. "Выберемся... Дважды выберемся! И трижды... Каюк... Не доплыть".

Фроста накрыло новой волной, он задохнулся, закашлялся, умудрился вынырнуть. Грохот бурунов и раскаты грома были чудовищны. Гром и грохот, гром и грохот, гром и голос...

Голос?!

- Фро-о-о-ст!!!

Ни тогда, ни когда-либо впоследствии не смог объяснить себе наемник, каким чудом удалось Элизабет перекричать ревущую стихию. Правда, еще долгое время она разговаривала хрипло и сипло, точно была безнадежной пропойцей и заядлой курильщицей.

Маленькая лодка неслась по стрежню, влекомая теми же потоками, что упорно топили Фроста и Кевина. Стучал движок, или же нет, наемник разобрать не мог, однако голос долетел опять:

- Держи-и-ись!!! Мы иде-е-ем! - Сюда! Сюда! - закричал Кевин.

Надувная лодка тяжело, неуклюже изменила курс. Эйвоновские суденышки просто не рассчитывались на плавание в эдакой круговерти. Целый сноп молний прочертил ночное небо, и Фрост успел увидать, что Элизабет сидит на руле, а впереди, готовя моток нейлоновой веревки, склоняется Майкл О'Хара, глядящий прямо перед собой и, по всей вероятности, весьма недовольный.

Лодка приблизилась.

- Чертов болван! - ревел О'Хара. - Дурак! Держись, мы уже здесь!

Почувствовав, что Кевина буквально бьет нервной дрожью - или простым ознобом? - Фрост вымучил подобие улыбки:

- "Держись..." Он что, подозревает, будто я отпущу тебя, или эту лодочку?

Ирландец уже размахивал свернутой веревкой, словно добрый ковбой арканом. "Тьфу, - некстати мелькнуло в голове Фроста, - ведь у ковбоев это не арканом зовется, а лассо... На испанский лад..."

Веревка описала в воздухе пологую дугу. О'Хара и впрямь был настоящим профессионалом: сделал поправку на ветер, на течение, на скорость резиновой лодки. Любой иной промахнулся бы, послал спасительный конец далеко в сторону, однако ирландец угодил точно туда, куда и метил.

Фрост ухватил веревку правой рукой, и левая тот же час, будто насмерть державшийся до последнего мига и завидевший спешащее подкрепление солдат, ослабла, онемела, лишилась чувств.

- Держи меня за шею, Кевин! - рявкнул Фрост. Стиснув пальцы на скользком нейлоне, капитан быстро сделал два круговых движения, и теперь веревка надежно обмоталась вокруг запястья.

- Ты готов? - крикнул ирландец.

- Да!

О'Хара тянул, а течение увлекало прочь, а О'Хара тянул опять и превозмогал страшную силу несущейся воды, и влек наемника с мальчиком к себе. Да и лодка подошла уже почти вплотную.

Фрост ощутил на своих плечах железные ладони, вскрикнул, когда О'Хара, сам того не подозревая, стиснул раненое место. Едва не лишился чувств. Но Элизабет уже оторвала Кевина от фростовской шеи, втащила в лодку, и освобождение от лишней тяжести, внезапное облегчение не дали капитану потерять сознание окончательно.

Ирландец, видимо, почуял неладное, отпустил плечо, перехватил Фроста за воротник, рванул на себя, перекинул через борт.

Изнемогший, полузадохнувшийся Фрост растянулся ни мокром дощатом настиле, сделал глубокий вздох и сомкнул веки, но тут же ощутил на своем лице ладони Элизабет и вновь открыл глаз.

О'Хара уже сидел на корме и вовсю форсировал двигатель. Несколько томительных минут казалось, будто эйвоновскую лодчонку тоже затянет в каменную гряду, однако федеральный агент был куда более умелым и разумные рулевым, нежели перепуганный любитель-террорист. К тому же, если бандиты стремились прорваться сквозь каменья, О'Хара добивался прямо противоположного.