Канал имени Москвы. Университет

Он крепко сжал кулаки, и костяшки его пальцев хрустнули. Считать… Максимальную скорость байдарки, чтобы уложиться до Пирогово и обратно… Максимальную скорость байдарки от Перервинской плотины, где стоит Весёлая сторожка, до точки «А» где-то в центре Москвы. А потом от некоей точки «Б» до Пирогово и обратно. Определить время – тогда оставшийся отрезок от точки «А» до точки «Б» и совпадёт с путём Горха. Точнее, он и есть этот путь.

Нил-Сонов давно уже взял ситуацию под контроль. Плевать ему на Хохочущего Императора, всё давно в прошлом. Он приступил к расчётам. Положил в их основание все необходимые временные лаги, чтобы свести погрешности к минимуму, и понял, какие у него вопросы есть к Петропавлу.

Во сколько стрелок в его лодке открыл огонь по речным скитальцам? Во сколько именно, как можно точнее, чтобы просчитать расстояния.

Что может означать убийство гидов в одну точку? Почему все смертельные ранения нанесены в место укуса скремлина? Что стоит за этим?

Петропавел явно доверяет ему. Но почему тогда полностью не раскрывает своих карт?

Нил-Сонов считал. Сверяясь со старыми картами и разделяя весь возможный путь на отрезки, упорно считал. Эти точки «А» и «Б» всё ещё таились во тьме, но совсем скоро он вынудит их показаться. Он не оставит им шанса. Отыщет вероятные отрезки совпадения сначала на карте, а потом возьмёт манок, что висит тайным ожерельем на шее каждого гида, вызовет из тумана своего скремлина и разыщет путь Горха. От точки «А» до точки «Б». А пока Нил-Сонов считал и игнорировал назойливый смех Императора где-то на грани слуха, на грани тьмы, что поджидает нас порой в наших дурных снах, игнорировал хохочущую попытку ответить на третий вопрос: «Ты хочешь знать, почему Петропавел не раскрывает полностью своих карт? Точно хочешь?! Но ведь тебе известен ответ. Ага. Давай-ка произнесём его вместе: потому что… Ага-а-а…»

Нил-Сонов заставил его заткнуться. Пусть проваливает в свою Страну Теней. Им больше не удастся играть с ним. Но перед тем, как голос Хохочущего Императора угас окончательно, Нил всё же успел услышать: «Петропавел не раскрывает, а-гаа… Не потому ли, что снова вернулась Страна Теней».

6

Здание биофака, где находился отдел реликвий и артефактов, стояло особняком, в стороне от главного корпуса и было окружено прекрасным садом. Цветение яблонь давно закончилось, и деревья были покрыты бисером мелких плодов, которым предстоит вырасти к концу лета. Урожай обещал быть обильным. Неожиданно зоркий глаз Евы сразу определил искусно замаскированные пулемётные гнёзда, и девушка вспомнила, что Петропавел говорил об особой охране корпуса биофака. Невзирая на спокойствие солнечного летнего дня, гиды находились на своих постах, и чтобы попасть внутрь, Еве пришлось воспользоваться пропуском, подписанным лично Петропавлом. Но, как она выяснила чуть позже, все эти предосторожности не имели отношения к туману; то, что было собрано в отделе реликвий и артефактов, было лучшей защитой от любых порождений мглы.

Алёшка встретил её на входе. Он улыбался, но был явно смущён и опять начал заикаться.

– Я у-увидел те-теебя в окно, – пояснил Алёшка.

– Здорово, – сказала Ева. – А я принесла тебе бутылочку сухого сидра. Вам же, парням, не до пирожных.

– Нам п-парням? – Алёшка был тронут и смутился ещё больше.

– Ну да, – улыбнулась Ева. – Знаешь, Мелани обучает меня кулинарному искусству, но у меня там вышли такие первые блины комом… Мне стыдно было бы приносить такое.

– Тебе – стыдно? – покраснел Алёшка. Ему с трудом удавалось скрывать восхищение в собственных глазах, как, впрочем, и безнадёжность.

– Ну да, – подтвердила Ева. – А сидра я с тобой и сама с удовольствием выпью.

– Идём, я тебе покажу кое-что, – сказал Алёшка. – Ты только извини, меня тут недавно немножко поцарапало, прихрамываю слегка, но уже лучше. Говорят, на мне, как на собаке, заживает…

Ева улыбнулась: он явно не из тех, кто жалуется. Хотя провалялся в госпитале месяц. «Немного поцарапало»… А мог бы и страхов наговорить.

Они прошли в большой светлый зал, и там, прямо посередине, сверкая металлическими поверхностями, стояло…

– Что это? – ахнула Ева.

– Автомобиль. Настоящий. Я его сам отреставрировал, – с гордостью пояснил Алёшка. – Там, в городе, много всего на улицах ржавеет… Но этот – точно единственный на канале! На ходу, кстати… Эх, если б удалось раздобыть чуть-чуть бензина…

– Никогда не видела своими глазами, – восхищённо произнесла Ева. – Только в книжках читала.

– Проходи, садись за руль, – оказавшись в своём хозяйстве, Алёшка почти перестал заикаться, здесь он явно чувствовал себя в своей тарелке. – Поедем к-кататься.

Ева плюхнулась в мягкое водительское кресло, Алёшка уселся рядом.

– Вот это педаль газа, – указал он. – Это тормоз, сцепление… Нажимай и включай передачу.

– Как включить?

– Ну, вот р-ручка, – случайно коснувшись девушки, Алёшка снова начал заикаться. – К-к-к себе и вперёд.

– Так, да?

– Д-да, только п-п-плавно, и газу добавь. Поехали?!

– Поехали, – восторженно отозвалась Ева и, как ребёнок, принялась крутить баранку. – Вам куда?