Канал имени Москвы. Университет

«Не существовала, а существует», – подумала Ева. Почему-то ей очень захотелось рассказать, что она была в гостях у Сестры и видела её собственными глазами, и чувствовала спокойную надёжность этого удивительного места, которому не страшен туман, не страшна мгла и которое словно сильнее любой тьмы. Но она вовремя вспомнила предупреждение Петропавла не особо распространяться, и хотя ей нравился Алёшка и даже его упрямая убеждённость, что всё в мире поддаётся рациональному объяснению, казалась милой, она решила не болтать лишнего. Тем более он обещал починить музыку и пригласить её. К чему же сразу начинать с разногласий?

– Это серебряная пуля П-п-петропавла, – Алёшка указал пальцем, но деликатно не стал дотрагиваться. – Извлечена из Чёрной волчицы. Е-йе-й-единственного существа т-ту-тумана, которому были не страшны волосы С-се-се-сестры. А это её челюстная кость, волчицы… Её зубы прочнее алмаза.

– Акула прямо, – сказала Ева.

– А-а-акулы тоже есть. Никто не знает, откуда взялись в Москве-реке. О-о-очень древний вид. Не было до тумана.

– Это череп одной из них? Кошмарная голова? – Ева указала на стол, где среди разложенных в беспорядке костей покоился большой продолговатый череп.

– А-а, ещё одна сказочка, – отмахнулся Алёшка. – Это череп Горха. Когда-то п-п-принадлежал п-президенту Лидии.

– В смысле? Это её вещь?

– Д-да. Н-никто толком н-ни-ничего не знает про Горха. Д-д-древнее создание, каких только слухов вокруг него нет. С-с-с-читается, что т-т-тот, кому принадлежит череп, может п-п-повелевать Горхом. В-вроде он Ли-ли-дии и п-под-подчинялся. Мне его надо чуть-чуть п-подклеить.

Ева смотрела на череп неведомого чудовища, явно реликвию, но почему-то брошенную на стол без всякого почтения к вещи самой Лидии, даже память о которой была окружена в Университете почти мифологическим пиететом.

– А почему вокруг нет волос Сестры?

– Д-да говорю ж, пустышка. Не всем преданиям гидов можно безоговорочно доверять. Н-но немного тёмной энергии есть, конечно.

– И как ты это объяснишь?

– Р-р-рационально, – настойчиво кивнул Алёшка. – У меня есть своя теория. Э-э-энергия остаётся и после смерти, только в-в-видоиз-з-зменяется.

– Можно подержать? – вдруг попросила Ева.

– К-к-конечно, – удивился Алёшка и подал девушке череп, который оказался довольно лёгким.

Ева бережно приняла кошмарную голову, думая, что её всё больше интересует фигура загадочной Лидии, третьего президента Университета, скрывшей ото всех, что у неё осталась дочь. Но не с Алёшкой же ей об этом разговаривать, смышлёным симпатичным парнем, хранителем всех этих редкостей, упрямо настаивающим на весьма однобоком взгляде на вещи. Хотя почему бы и нет? Только сперва она поговорит с Петропавлом. И о Лидии, и о самом Алёшке. Ведь правда, что скрывается за его почти мальчишеским упрямством? Обида на гидов с их тайнами? На собственные врождённые пороки? Мелани говорит, что он тянется к учёным, да только не образован, может, поэтому выдвигает всякие экстравагантные псевдонаучные теории?

Ева подняла череп перед собой, – она оказалась в состоянии держать его в одной руке, – и любовалась им, как заворожённая.

Вещь Лидии… А ведь он, череп, совершенно не страшен, почему-то подумалось ей. Если перейти определённую границу, совсем не страшен. Даже можно представить, что он… улыбается.

И тогда это снова случилось. Накатило волной. Только очень сильной.

Т-трр-хх, тум-па-акк, т-рр-кхх

Пальцы Евы крепко сжали основание черепа. Она даже представить не могла, что ещё мгновение назад размышляла о его возможной улыбке… Правая свободная рука машинально потянулась к карману кофты, где лежал ключ.

«Ведь я пришла сюда избавиться от него, – мелькнуло в голове у Евы. – Ведь прежде всего для этого».

Но вместо того, чтобы извлечь ключ из кармана за тесёмку, она, словно поддаваясь наваждению, всё-таки сжала его в ладони. И услышала:

«Я нашёл тебя…»

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Алёшка.

Ева уже разжала пальцы, вытащила за тесёмку ключ из кармана:

– Ничего, – улыбнулась она. – Видимо, съела что-то не то. Напробовалась своих блинов комом.

– Хочешь воды?

– Да я уже в норме. Всё в порядке! Правда. Слушай, я тебе говорила, мне надо оставить одну вещь на хранение. Не против?

Она протянула Алёшке шнурок.

– Ключик для новобрачных? – удивлённо спросил тот.

– Ну да. Это самое, – голос Евы против воли дрогнул.

– Твой, да? – спросил Алёшка чуть печально и от этого смутился ещё больше.

– Нет, что ты, – почему-то заверила его Ева. Она уже чувствовала себя легко. – Но эта вещь важна для меня. Справка от Петропавла вот.

– Не надо никаких справок, – покачал головой Алёшка, в глазах мелькнула та же безнадёжность, но Ева, к счастью, вроде бы этого не заметила. – У меня тут ничего не пропадает.

Он принял у Евы ключ, бережно отнёс его к полкам и уложил в отдельную ячейку.

– Вот здесь будет всегда. Сможешь забрать в любой момент, – повернулся к Еве, улыбнулся и вроде бы не казался больше расстроенным. – Хочешь положить вокруг волос Сестры?