Канал имени Москвы. Университет

– И вот ещё что: по-моему, Горх похитил ребёнка именно для этого. Он… прости, как бы это сказать помягче, – теперь и она усмехнулась, – в общем, люди не входят в его пищевую цепочку.

– Агнец, ты всё ж ведьма, – пожурил Тео.

– А что?! Вынуждена говорить практические вещи вам, двум недоумкам.

– Спасибо, – вставил Хардов.

– В лесах и водах канала для Горха достаточно пропитания. Но всё своё будет безжалостно оберегать. Наверное, поэтому и сумел выжить в одиночестве.

– Для чего ж ему младенец?

– По-моему, для этого: сделать подлинным владельцем черепа его отца. Служить ему с детства и надеяться, что тот когда-нибудь его отпустит.

4

– Сколько осталось пуль?

– Две ушло без дела, – сокрушённо прошептал Хардов. – Силён, шельма, очень быстрый, никогда не мазал с такого расстояния.

– Не в этом дело, – хмуро возразил Тео. – Думаю, обычное серебро его не берёт. Держи-ка. И можешь говорить нормально, он уже ушёл.

Глаза Хардова расширились:

– Это же…

– Да, серебро Сестры. Из него же льют монеты для Перевозчика.

– Тео…

– Не благодари. Сам всё знаю о своей щедрости. Их две всего, по одной на брата.

– Тео. – Голос Хардова окреп, он держал серебряную пулю в ладони. – Это ведь величайшая драгоценность. И монеты… Они ведь нужны…

– Не думай об этом. У тебя будет всего один выстрел. И у меня тоже. Идём пристрелим его.

– Мы обещали Агнец…

– Ладно, помню. Смертельные ранения только в крайнем случае. Но он знает, что это за серебро. Если мы загоним его в угол, он, скорее всего, покорится.

– У Горха с собой девочка. Плач слышал?

– Гипноз… Агнец права. Ребёнка с ним не было – это точно. Он её прячет. Поэтому хорошо, что не пристрелили. А детский плач… Понял, что мы пришли за ней, и прикрылся. Хитёр.

– Смотрю, он сильно тебя разозлил.

– Да, он меня разозлил.

Тео двинулся вперёд, выглянул из-за угла наполовину обрушенного здания – тумана в переулке не было. Обернулся и проговорил с улыбкой:

– А вообще он неплох. Стоит с ним познакомиться поближе. Хорошо, что не пристрелили.

– Он сейчас нас не выведет на неё.

– Да, умный, будет ходить кругами. Но ему всё равно придётся к ней вернуться. А нам придётся застать его врасплох.

– Ну да, ребёнка надо кормить, а ночью даже в его логове девочке не выжить. Сколько ей, кстати?

Тео усмехнулся:

– Я уже думал об этом. Больше семи месяцев, но всё равно нужно молоко. Родители сказали, что мать всё ещё кормила грудью.

– Значит…

– Это единственное место, где он может его взять. Всё остальное под охраной людей. Пусть уходит. Либо встретим его там, либо отыщем следы.

– Пора вызывать скремлинов? – Хардов поднёс к губам свой манок.

Тео помолчал. Потёр переносицу, пристально глядя на друга, мягко улыбнулся:

– Братишка, мой сапсан-то побыстрее будет.

– Да. А Муниру пора учиться.

5

Туман стелился у Кремлёвской стены, и весь Александровский сад тонул в нём. Густая трава по пояс была примята, кое-где до земли, и в ней отпечатались следы огромных лап. Пару раз Хардов буквально припадал лицом к исхоженной тропинке, но следов Горха или каких-либо ещё обнаружить не удалось. Только чудовищные лапы с когтями и отпечатком ещё одного пальца посередине.

– А его боятся, – прошептал Хардов. – Здесь больше никто не ходит.

– Ещё бы, – теперь и Тео говорил шёпотом.

Мунир вернулся, сел на плечо Хардову. Тот пристально посмотрел в глаза-бусинки и погладил своего ворона.

– Он ещё далеко.

– Знаю, – отозвался Тео. – Его запах не спутать. Он очень свиреп и прекрасно видит даже в тумане. Нападает молча, ревёт только в последний момент. Запомни это.

Хардов хмуро кивнул. Затем, также не повышая голоса, спросил:

– Какой он, Ридик? Никогда не видел, только слышал.

– И хорошо, что не видел. – Тео болезненно поморщился. – Я бы его тоже никогда не видел. Он циклоп.

– Что?!

– Одноглазая тварь. Его вообще мало кто видел, а болтают разное. Мне довелось, – вздохнул. – Похож на медведя, вроде полярного. Только те белые, если остались, а шкура Ридика словно… какая-то неприятно грязная, в подпалинах, и он раза в два крупнее будет.

– Ясно. Как думаешь, где он залёг?

– Там, – твёрдо сказал Тео. – Они обустраивают берлоги, действительно, как медведи. Там длинный подземный переход с задней стороны здания Манежа. И там же стойла, я видел. И вот ещё что: пристегни магазин, на Ридика не надо тратить серебро Сестры, обычных пуль достаточно. Но если придётся стрелять, бей очередями.

– Мы ведь не станем убивать его? Отыщем следы Горха и уйдём.

Тео ничего не ответил. Извлёк единственную серебряную пулю, зарядил ею запасной магазин:

– Прибережём для Горха.

Хардов свой второй магазин убрал в подсумок, теперь его Калашников был готов к ведению огня обычными пулями.

– Лучше б ты скрепил их валетиком, – подсказал Тео. – Магазины. Так быстрее.

Хардов помолчал, застёгивая подсумок, потом сказал:

– Тео, Мунир справится. Стрелять не придётся.

– Хорошо. Не приближайся к зданию Манежа, что бы ни случилось. Там плохое место. Не нравятся мне дома, которые стоят, как новенькие, посреди мёртвого города.

– А если следы Горха уведут туда?