Канал имени Москвы. Университет

Фёдор нахмурился всё так же, не отводя взгляда от поверхности воды и играющих на ней солнечных бликов. Позже и не без помощи Агнец им удалось разузнать побольше о Горхе. Он производил эти странные трескучие звуки, которые вы смогли распознать, словно они превращались в монотонную речь, если дотрагивались до этой его реликвии, черепа его отца. Агнец была права – Горх оказался разумен, обладал медленным и действительно дремучим умом, который, однако, не мешал его молниеносным инстинктам. Что чуть не стоило жизни им обоим, Тео и Хардову, тогда совсем молодым и бесшабашным. Да, позже они кое-что узнали о Горхе. Большую часть времени он предпочитал проводить в воде; в своём «спокойном» облике, не прибегая к мимикрии, Горх походил на гигантскую крысу или водоплавающего волка, если такие существовали, хотя по суше передвигался на задних лапах, переходя на все четыре только при беге, но подлинной его слабостью была именно мимикрия. Казалось, любые новые формы привлекали его внимание. Даже отдыхая, он мог прикинуться крупным валуном, или частью стены, или причудливо изогнутыми корнями большого дерева. Агнец выслеживала его ещё в лесу и столкнулась с жуткой картиной: спавший на лужайке беззащитный телёнок лося растерзал напавшую на него рысь. А затем полакомился ею. Первым охотникам, пытавшимся изловить Горха, похитившего ребёнка из их поселения, повезло не больше, выжил лишь один, остальные рассказать уже ничего не могли. Но самым важным для него был этот череп. Потому что тот, кто завладел черепом Горха, мог повелевать им.

* * *

– Он не ведает о своей матери, – хмуро произнесла Агнец. Она казалась очень усталой, ей удалось выследить Горха в водах Хлебниковского затона, но новая встреча далась ей нелегко. – Знает только своего отца.

– Он гермафродит? Или однополый, как червяк? – ухмыльнулся Тео, но столкнулся с осуждающим взглядом Хардова: хоть сейчас сотри свою улыбку, ей и так досталось.

– Не знаю, – отозвалась Агнец. – Вероятно, он единственный такой на канале. А до него был только его отец, вот он и носится с его черепом.

– Но кто-то же должен был его родить?

– Не знаю, – повторила Агнец, – как там всё происходит. Это только то, что мне удалось прочитать в нём. И это очень сильно отличается от всего, что мы знаем о жизни и продолжении рода.

– Агнец, даже ты?

Она кивнула:

– Когда ему пришлось мне открыться, я будто слышала его внутреннюю мучительную истерику, так, словно бы он визжал. И отпустила его. Теперь он знает, на что я способна! – Её глаза блеснули. – Это всё оказалось очень неожиданным: Горх беременеет в воде, река, потаённое озеро, в какое-то особое, важное для него полнолуние, всего раз в жизни, и сам вынашивает единственного сына.

– Чудеса какие-то, – сказал Хардов.

– Но если существовал… хмм… Горх-старший, почему мы о нём ничего не слышали?

– Может, был более осторожным? – Ведьма Агнец позволила себе лёгкую улыбку. – И кто может сказать, когда существовал отец? В какой незапамятной древности?.. Может, Горх явился на канал уже с его черепом.

Тео посмотрел в сторону тумана. Стояли плохие дни, мгла потемнела и набухла, словно её что-то распирало изнутри. Многое в тумане было таким – непознанным и смертельно опасным. Пожалуй, ничего шуточного в сообщении Агнец о Горхе не оставалось.

– А что в нём кроме сакрального смысла? – осторожно спросил Тео. – Что в нём самое важное, в черепе?

– Ага, быстро соображаешь, – похвалила Агнец. – А теперь о самом главном. Это как проклятие рода Горха. Ему необходим, по причинам, мне неведомым, такой симбиоз с тем, кто владеет черепом и кому Горх вынужден подчиняться. Проклятие рода, от которого он мечтает освободиться.

Тео обдумал услышанное:

– Ну, – развёл руками, – так почему бы не забрать себе свой череп? Если Горх так силён…

– Э-э, всё не так просто. Череп можно передать только добровольно. И от прежнего владельца новому – тоже. И ещё должен произойти какой-то обмен. Но… Говорю же, я не всё поняла в этой его мучительной агонии, он визжал, и ему было невыносимо показывать мне всё это. Но добровольно всё должно произойти.

– Прямо как в вампирской истории, – произнёс Хардов. – Впусти меня, сам распахни окно.

– Не знаю, о чём ты, – с сомнением откликнулась Агнец. – Это всё ваши книжки… Как я успела понять, Горх сам находит подлинного владельца, вынужден служить ему, и единственная его надежда, что его когда-нибудь освободят, вернут ему череп его отца.

– А завладеть хитростью?

Агнец нахмурилась, как от сильной головной боли в области висков. Затем произнесла:

– Наверное… Но всё равно череп прежде всего будет служить подлинному владельцу. И вам стоит это учитывать.

– Нам? – Тео с интересом взглянул на неё.

– Конечно. Если кому-то из вас взбредёт в голову завести себе такую смертельно опасную игрушку.

– Это вряд ли, – заявил Хардов. – Мы просто убьём его, очистим канал от этой твари. Уже сколько бед наделал.

– Не всякую кровь стоит проливать, – странно откликнулась Агнец.

– Ну, или отловим.