Канарейка для Ястреба

Только что, мы совершили невероятное! Подогнали под меня платье, создали образ. Я радуюсь нашей победе. Как бы там ни было, но мы справились! И пусть это не тяжелый люкс, не именитый бренд, зато мы старались!

Мне нравиться, я рада бесконечной доброте подруги и ее поддержке. Луиза напоминает мне сейчас Фею из знаменитой сказки.

— Тааак, я спать! Завтра у нас с утра консультация перед экзаменом. Надо выспаться и тебе, кстати, советую, — улыбнулась Лу, натягивая свою “страшную” — любимую пижаму.

Луиза уже спит, свернувшись калачиком под одеялом. Мне же не спится. Я все еще стою перед зеркалом и, в сущности, не верю в происходящее.

Все время в голове прокручивается сегодняшний день, как на повторе снова и снова я вижу перед собой склонившееся лицо Ривза, его острый взгляд, скупые слова и поздравление. Все кажется сказочным сном. Я даже щипаю себя за попу, чтобы убедиться, что не сплю.

В своих мечтах я вижу себя Золушкой, опаздывающей на Бал и привлекающей к себе внимание принца.

Прямо, вижу, как я иду вдоль празднично украшенного Зала Торжеств и в конце моего пути, меня ждет Тайгер. Он улыбается мне так, как никогда прежде и в глазах его плещется восторг и обожание.

Так стоп. Обрываю фантазию на половине. Слишком уж она получается невозможной в реальности, не хватает только розовых пони, весело пляшущих вокруг нас и подпевающих мультяшными диснеевскими голосами. В жизни так не бывает.

Уверенный стук в дверь возвращает меня в реальность. Я замираю. Бросаю взгляд на часы, неизменно стоящие на прикроватной тумбочке — время десять тридцать.

Учитывая нечто на подобии комендантского часа после девяти часов в женском кампусе, это странно.

Гостей мы с Лу посередине ночи не ждем, да и особо к нам никто и не захаживает.

Вновь раздается стук.

41.

Моя странная скованность не отпускает. Я, замерев безотрывно смотрю на дверь. Почему-то кажется, что сейчас, в лучших традициях Хичкока, ручка повернется и незваный гость без спроса пройдет внутрь.

Кто-то за дверью теряет терпение и третий стук кажется непрерывным, словно, в дверь долбятся ударами кулака.

— Да иду я! — проснувшись, орет Луиза, вставая с кровати, при этом выглядит подруга зловеще: воронье гнездо спутанных волос и пижама с принтом бензопилы в каплях крови. “Hard Rock Forever” — гласит кровавая надпись на спине.

Лу ураганом подлетает к двери, размашистым движением открывает, готовясь отчитать любого, кто окажется по ту сторону.

Но, как только дверь распахивается, грозный запал моей подруги пропадает, она застывает в нерешительности. Мое сердце пропускает удар.

Со своего местоположения я лишь вижу спину Лу и край прохода.

— Мне нужна Адель Соммерсье, — раздается звонкий женский голос.

Я тихонечко приближаюсь к Луизе, становясь рядом и разглядывая незнакомую эффектную женщину, стоящую по ту сторону дверного проема.

Взрослая излишне худая особа, темные волосы которой собраны в идеальный пучок на затылке, смотрит прямо на меня сквозь стекла модных очков в тяжелой оправе, которые подчеркивают деловой стиль женщины. Я осматриваю ее с ног до головы и у меня создается впечатление, что передо мной сейчас демонстрируется визуализация идеального образа бизнес — леди в строгом костюме и юбке карандаше.

Чуть позади стоит еще одна женщина поскромнее, держа в руках объемные бумажные пакеты.

— Мисс Соммерсье. — сухое обращение.

— Да. — спокойно отвечаю я, не отводя взгляда от строгого лица, в котором читаю брезгливость и чувство личного превосходства.

— Позволите нам войти? — продолжает главная, скупо улыбнувшись.

— Да, конечно. Что-то случилось? — настораживаюсь я.

— Нет. Нет. Все хорошо! Возьмите.

Она протягивает мне запечатанный конверт, продолжая улыбаться, словно, акула. Я же заторможенно беру что дают, застыв в нерешительности, наблюдая, как женщины проходят в глубь комнаты, начиная располагаться, как у себя дома. Нас здесь явно в грош не ставят и всячески завуалированно это демонстрируют.

В принципе, женщины ведут себя корректно, но в жестах и мимике я читаю знакомые эмоции, которые слишком часто встречаются на моем пути.

На дне холодных глаз плещутся чувства снисхождения и пренебрежения, даже некая брезгливость что — ли играет в уголках поджатых губ, словно, этим женщинам не приятен сам факт нашего существования и их нахождения в нашей комнате.

Опускаю взгляд на плотный конверт из добротной бумаги, что сжимаю в руке, вскрываю и достаю тесненную открытку с одной единственной фразой:

С Днем Рождения, Адель!

Я знаю только одного человека, скупого на эмоции и уверенного в себе настолько, что может себе позволить не подписывать записку.

Я вглядываюсь в одну единственную строчку, написанную острым, размашистым почерком, снова и снова перечитывая. Губы раздвигаются в неосознанной счастливой улыбке, все тревоги уходят на второй план.

Я понимаю кто прислал эту открытку и сердце радостно заходится в груди!

42.

Краем глаза замечаю, как гостьи начинают доставать содержимое пакетов.