Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь.

О Филе я мало что знаю. Он скрытный, циничный и вольный. Всегда был таким. Только вот кажется, что именно сейчас рядом со мной непривычный Гринвуд.

Забитые руки обхватывают мое лицо и приподнимают за подбородок. Не хочу встречаться с ним взглядом. Рассматриваю вязь татуировки под его горлом. Щупальца поднимаются с плеч к основанию мощной шеи.

Это не просто отметки. Это история его жизни, забитая на коже, впечатанная нить судьбы, которая ведет по безжалостным тропам.

Все-таки встречаюсь с сероватыми проницательными глазами. Рассматривает меня молча. Уже спокойный.

Пальцы скользят по лицу, очерчивают, а сам дрожит.

— Ведьма ты, Адик, — шепчут губы.

Я же смотрю на шрам — похожий на молнию рваный зигзаг. Изучаю без страха.

— Наглеешь, солнышко, — твердые губы раздвигаются в порочной ухмылке, демонстрируя красивый оскал.

Грустно улыбаюсь в ответ.

Почему он изначально показался мне страшным?! Черты резкие, необычные, привлекающие внимание. Чем дольше вглядываюсь, тем больше вижу симметрию и пропорциональность.

Приближает лицо к моему и носом в мой нос утыкается. Оказываюсь обвита его руками и зафиксирована ногами. Подобно удаву оплел меня всю.

— Я жду ответ, — доверительный шепот, от которого мурашки по всему телу.

Медлю секунду и отвечаю единственное, чем готова поделиться:

— Ничего такого, о чем я не была предупреждена изначально…

Гринвуд молчит, ждет. И понимает, что больше я ему ничего не скажу.

Застываю под его стремительно темнеющим взглядом и лезвием интонаций, которые проскальзывают в хриплом голосе:

— Ты ничего не знаешь о боли, Адик. Ломают не только психику, но и тело. Рвут плоть и заcыпают соль в открытые раны, выжигают и метят огнем. Вытравливают все, что в тебе еще осталось от человека, и если ты выживаешь, то это уже не ты.

Смотрю во все глаза и не понимаю его.

Ухмыляется.

А я вдруг вижу перед собой веселого уличного пацана в застиранной одежде. Тот Фил из воспоминаний был другим.

— Прошлое останется в прошлом, Адик, — кивает он, — люди меняются. Умирают и рождаются вновь.

Отталкиваю Гринвуда, не хочу его откровений. Ничего не хочу! Медлит секунду и поддается, отпускает меня.

Беру со столешницы именную брендовую коробку, что вытащила из нутра плюшевого тигра еще до своих издевательств. Там все ценности, которые мне когда-либо дарил Черный Ястреб…

Мужчина бесцеремонно забирает вещицу из моих рук и открывает, заглядывает внутрь, присвистнув, хлопает крышкой.

Отхожу к окну, обхватываю себя руками, наблюдая унылый пейзаж трущоб. Хорошо, что не выкинула, пригодились.

Я ожидаю, что Фил отметит дороговизну этих украшений, но за моей спиной подозрительно тихо. Оборачиваюсь и застываю под прицелом серых глаз, на дне которых клубятся странные чувства.

Жду осуждения или же сарказма. Простые такие. Что на уме, то и на языке. Фил может пошутить, что я продала свою целку за приличную цену, но…

Он молчит. Просто смотрит, рассматривает и мне вдруг кажется, что я стою перед ним абсолютно обнаженная, уязвимая и открытая.

Гринвуд сейчас способен проникнуть в мои мысли и ранить, унизить одним лишь едким словом.

Жду секунду-другую. Но мужчина, так не вписывающийся в узкое пространство кухни, не произносит ни слова. Подходит ко мне, нависает, берет в плен, ставит руки на подоконник, заставляет почувствовать себя в западне, рассматривает, словно приценивается.

Готовлюсь услышать оскорбление и упрек, но он опять удивляет:

— Звони врачу, Адик. Договаривайся. Деньги будут к утру.

Через мгновения слышу, как входная дверь с резким щелчком закрывается.

Я опять поворачиваюсь к окну, наблюдаю, как крупный, спортивный мужчина появляется на улице. Уверенный шаг. Темная фигура в скудном свете выглядит опасно. Подходит к траку, но прежде, чем сесть за руль, Гринвуд поворачивается и смотрит прямо в окно нашей кухни. Хоть и темно на улице, но я отчетливо чувствую его взгляд.

Промедление в секунды, затем разворачивается, забирается в машину и уезжает.

А я все смотрю и смотрю на дорогу, пока черный монстр не заворачивает за угол, исчезая.

Глава 19

Тайгер Ривз

Музыкальная тема главы

Sevak — Пустота

Прихожу в себя. Глаза режет от пота и крови. В подвале стоит тяжелый запах нечистот. Даже эту вонь можно назвать пыткой.

Все тело — одна большая рана. Вскидываю голову и, превозмогая адскую боль, смотрю в потолок, рассматриваю цепь, которой прикован. В руках сильная пульсация. Мышцы горят огнем, хоть вой. Учитывая, сколько времени я вздернут на цепи, скоро конечности атрофируются.

Выворачиваю ладони, сжимаю зубы и молча хватаюсь за цепь выше грубых оков, немного подтягиваюсь, причиняя очередную порцию огненного страдания. Все тело простреливает болевыми импульсами. Терплю. Нужно немного движения, чтобы оставаться в рабочем состоянии. Разрабатываю мышцы, заставляю себя двигаться. Нужно выиграть время.

Терпение и выдержка — все, что у меня осталось. Чем дольше продержусь и не подохну, тем больше шансов на выживание.

Я жду возможности. Одной ошибки моих тюремщиков, которой может и не быть…