Канарейка для ястреба

– Какая тут может быть ошибка?! – цедит отец Ханы, и я поднимаю взгляд на него, вижу, как жилы на его висках двигаются, когда он в негодовании сцепляет зубы. – Я требую исключения обеих! Немедленно!

– Мистер Дэвис, прошу вас держать себя в руках! Нужно для начала выяснить обстоятельства произошедшего, – спокойно поясняет господин Доре, и я немного выдыхаю, радуясь, что перед казнью проведут хоть какое-то подобие разбирательства.

Хлесткий взгляд в мою сторону от отца Ханы доказывает, что он едва сдерживается. Если бы решал он, то шансов у меня не было бы от слова совсем.

Показательный суд, не иначе, решили устроить сильные мира сего. Я все понимаю. Где-то даже заслуживаю наказания, но четко осознаю, если я и виновата, то Луиза в этих разборках не должна принимать участия! Подставлять ее я не буду! Собрав всю свою волю, я со всем хладнокровием, на которое способна, произношу:

– Луиза ни в чем не виновата. ЕЕ вообще поблизости не было. Инцидент произошел только между мной и Ханой. Нужно кого-то исключить? Исключайте меня.

Фраза звучит резко и нагло, привлекая ко мне внимание выглядевшего скучающим до этой секунды Дэвида Ривза. Молниеносный разворот головы и я под прицелом темных глаз. От этого сканирующего рентгеном тяжелого взгляда хочется упасть в обморок. Он давит, заставляет смешаться и отвести свой взор, что я, в конце концов, и делаю, уперев взгляд в свои несчастные потрепанные туфли. Не могу сопротивляться его подавляющей мощи, которая ощущается тяжестью, что обрушивается на плечи и тянет к земле.

– Что именно вы имеете в виду, Адель?

Спустя секунды молчания раздается вопрос, и я вновь смотрю на Ривза. В его холодных глазах загорается странный огонек, проскользнувший змеей и исчезнувший на дне зрачков.

В эту секунду мужчина кажется таким знакомым…

На миг мерещится, что мой Черный Ястреб здесь со мной, и я нахожусь под защитой его надежного крыла…

– Вы признаете, что напали на мисс Дэвис? – не дав мне ответить на заданный Ривзом вопрос, интересуется директор.

Вздыхаю. Собираюсь с мыслями и произношу со всем мыслимым спокойствием, даже голос не дрожит:

– Если в наказание за проступок необходимо принять меру пресечения в виде решения об исключении, я готова. Виновата в случившемся исключительно я. Осознаю и принимаю вину, – короткий вздох и я не удерживаю язык за зубами, бросаю подсознательный вызов этому фарсу. – Да, я виновата в том, что защищалась, не позволила себя оскорблять и не допустила унижения. Исключайте меня!

Звенящие молчание. Три пары мужских глаз, скрещенных на мне. Замечаю, как Ривз откидывается в кресле и склоняет голову к плечу. Знакомый жест.

Выпрямляю спину и сжимаю руки в кулаки. Хоть мне и до жути страшно и решается судьба, но я не прогнусь! Не собираюсь падать на колени и умолять о снисхождении! Я сделаю все, чтобы вывести из-под удара Лу. Мой косяк. Я свое хладнокровие потеряла. Виновата Я! И ответ должна держать только Я.

Гори все синим пламенем!

Моя проклятая гордость всегда со мной. И чем больше мне указывают на мое место, тем сильнее мне хочется укусить и ударить в ответ.

Уже готова услышать приговор, но слышу совершенно неожиданное:

– Хана первой к вам подошла и начала провоцировать, я прав, Адель? – равнодушно интересуется отец Тайгера… а меня накрывает странным предчувствием. Интуиция кричит, что он точно знает, что именно произошло! Возможно ли подобное?!

Точно брежу, ища в этом матером мужчине союзника…

От расчленяющего взгляда Дэвида Ривза холодок проходится по спине. Он изучает меня равнодушно, считывая, как открытую книгу.

Мне кажется, что в эти мгновения он принимает какое-то решение в отношении меня. Причем на повестке дня стоит не мое исключение из школы, а как минимум жизнь…

Мое больное воображение видит в нем судью и палача, который с легкостью и непоколебимостью способен вынести мне смертный приговор.

Если Тайгер вызывает отклик в любящем сердце, то этот взрослый мужчина давит и провоцирует единственное желание – бежать без оглядки.

– Адель, не молчи! – шепчет Луиза, но не дождавшись от меня отклика, продолжает: – Хана зачинщица ссоры! Это она подошла, провоцировала, хотела ударить Адель! По всей территории камеры стоят. Посмотрите записи! Я говорю правду!

– Вы были в слепой зоне, – отрезает директор, все-таки заинтересовавшись нашими доводами.

Конечно. Кто бы сомневался! Все разборки в этих стенах происходят исключительно в слепых зонах и почему-то все знают, где именно они находятся!

– Думаю, нам надо выслушать мисс Дэвис, – все так же растягивая слова, словно раздумывая, произнес директор.

Наконец понимаю его озадаченность… Директору совсем не с руки исключать тех, кто поступил благодаря таланту и отрабатывает свое пребывание здесь, принося славу, почет и медали, поднимая престиж школы! Быть может, именно из-за этого обстоятельства присутствует глава попечительского совета и вообще происходит все это разбирательство…

Для того чтобы исключить стипендиатов, нужны веские причины, и все же это, видимо, не очень-то и выгодно руководству школы.