Канарейка для миллионера (СИ)

— Вероника, — требовательно. — Пойдём на свидание!

— Нет! — злобно смотрю в его глаза.

— Милая, тебе напомнить, кто я?

— Для меня ты пустое место! — вздрагиваю от собственных колючих слов.

Волков распахивает глаза и смотрит на меня удивлённо.

— Такого мне ещё ни одна женщина не говорила, — выдаёт тихо, почти шёпотом.

Он зарывается в кармане пальто и вытягивает из него белый конверт.

— Мне не нужны твои деньги, — делаю шаг назад.

— Это не деньги, Вероника. Это моё прощальное письмо, — слова болью сковывают мой мозг.

Держать защитную броню становится всё сложнее. Я борюсь с желанием согласиться и провести с Волковым хотя бы ещё один день. Кажется, он мне нужен, как кислород.

Протягивает мне руку. Я замираю, смотрю на его длинные тонкие пальцы, зажавшие белую бумагу. Письмо ведь мне написал. Прощальное. Слова эхом разносятся внутри меня, а горло дерёт от слёз. Надо сваливать, пока не заметил моё состояние. Маска безразличия с треском слетит с моего лица, и я снова окажусь перед ним без защиты. Той же официанткой, которая дрожит от его прикосновений и растекается розовой лужицей от дурманящих слов.

Выхватываю конверт, а сердечко заходится в бешеном ритме.

Подрываюсь с места и буквально лечу к подъезду.

Дома я перевожу дыхание, прижавшись спиной к стене.

— Что он хотел? — меня встречает дядя Петя с зловещим звериным оскалом.

Видимо, мама успела ему нажаловаться, что меня подкараулил Волков.

— Ничего, — выдыхаю.

Стягиваю с себя шапку и поправляю взъерошенные волосы. Разуваюсь на ходу. Хочется спрятаться от всех и прочитать письмо, но я трусливо поджимаю хвост. Мало ли, что Степан Ефимович мог там написать. Мне нервничать нельзя! А день и так был волнительным. В свой единственный выходной мне нужно расслабляться и отдыхать, а не лить слёзы над почерком всяких самовлюблённых миллионеров.

— Вероник, что у тебя в руках? — мама замечает конверт.

— Он мне письмо написал, — недовольно шиплю я.

— Хочешь, я прочитаю вслух? — родительница, видимо, собирается надо мной поиздеваться.

— Нет! — вскрикиваю так, что уши закладывает. — Я не хочу его читать, лучше выброшу.

Сминаю конверт, в гневе бросаю в мусорное ведро.

Когда провожаем дядю Петю на вахту и остаёмся вдвоём, я предлагаю маме тоже выйти на работу. Пусть хоть какое-то занятие у неё будет. А то сидит целыми днями дома, скучает. К моему великому удивлению, она сразу соглашается. Кажется, понимает, что ей и самой так легче будет, но главным её козырем теперь является внук.

— Я ради Максимки нашего на всё готова! — гордо вскидывает голову при любом удобном случае.

Я работаю, словно бессмертная. Знаю, когда вырастит живот, Фёдор Олегович погонит меня с работы. Беременных официанток у нас не любят. Да и в ресторане меня может увидеть Волков.

По приезду дяди Пети с вахты, мы с мамой собираем стол. Это становится доброй традицией. В марте родители расписываются, и мы становимся семьёй.

Жить только в однушке очень неудобно, но новоиспечённый отчим клянётся, что к рождению внука купит квартиру, главное собрать на первый взнос. Нас здорово объединяет общая цель — создать условия для крошки-малыша.

Мой животик уже явно заметен. И рабочее платье приходится покупать новое.

— Вероника, есть нужно меньше! — мой босс, Змей Шипелкин, ничуть не изменился.

Фёдор Олегович по-прежнему командует и гоняет нас с Людой, при любом удобном случае больно задевает меня напоминанием о том, что я так и не стала Волковой.

Людка уже полтора месяца каждую смену трещит только о своей любви к Артуру. Сначала она стеснялась и ничего не рассказывала, боялась мне солью на раны посыпать своим счастьем с миллионером. Но как-то раз я сама поинтересовалась, и с тех пор подружка не замолкает.

Время летит очень быстро.

Сегодня я работаю с обеда и до самой ночи. Уже голова кружится и ноги гудят. С каждым днём мне всё сложнее даются эти подвиги с обслуживанием посетителей.

— Выбрали что-нибудь? — приветливо улыбаюсь, переворачиваю страничку в блокноте, даже не взглянув, кто сидит за столиком.

— В-вероника? — удивлённый голос ударяет в слух, и я испуганно закрываю глаза.

— Здравствуйте, Эльдар, — стараюсь скрыть нахлынувшее волнение.

— Ты тут работаешь? — Орлов пренебрежительно искривляет губы.

— Да.

— А как же… ты же певица! — мужчина явно не ожидал увидеть меня здесь в образе официантки.

— Уже нет, — я нервно прикусываю кончик ручки.

— Так, ладно, — Эльдар залипает на мои губы, похотливо облизывается и стучит пальцами по столу.

Быстро убираю ручку изо рта, а по телу проносится холодная волна. Какой же мерзкий у Орлова взгляд. Липкий. Будто лапает меня.

— Бутылку белого сухого вина на двоих, какой-нибудь лёгкий недорогой салат, — быстро трещит мужчина, а потом задумчиво наклоняет голову. — А что ты можешь посоветовать мне?

— У нас превосходная телятина в грибном соусе, подаётся с запечёнными на гриле овощами.

Хочу поскорее исчезнуть, пока меня не увидела бывшая жена Волкова. Она по-любому тут. Два бокала вина, лёгкий салат — это не для друга заказано явно.

— Хорошо, неси это.

Я вытягиваю одно меню из-под носа Эльдара и быстренько иду к кухне.