Канарейка для миллионера (СИ)

— Вероника, всё хорошо? Ты зелёная! Устала? — Люда тормозит меня в коридоре.

— Немного.

— Присядь. Босса нет, гостей мало. Я поработаю одна. Тебе нужно себя беречь! — подружка подмигивает и дотрагивается до моего живота. — И Максимку тоже!

Я прохожу в дальнюю гардеробную и усаживаюсь на кресло. Тут прохладно, подальше от шума и запахов кухни, которые уже изрядно надоели. Закрываю глаза и устало тру виски. К н и г о е д . н е т

Сил и правда больше нет. Хочется прийти домой и свалиться на диван, уснуть на добрые часов десять! Последнее время меня очень клонит в сон. Мама говорит, что это из-за изменившегося гормонального фона.

Дверь резко распахивается, и на пороге возникает грузный силуэт Эльдара.

Смотрю на него не моргая, боюсь нарушить повисшую тишину.

Мужчина смело подходит ко мне, его пальцы сильно сжимают мой подбородок, заставляя встать с места.

— Вероника, — дышит мне в губы жаром.

Я вырываюсь, но Орлов разворачивает меня к себе спиной, и, толкнув, ставит коленями на кресло, властно заставляет прогнуться.

Вскрикиваю от неожиданности.

— Что вы делаете?!

Он в ответ лишь закрывает мне рот рукой и задирает подол платья.

Чувствую набухшую плоть в его штанах, упирающуюся мне прямо в бедро.

Слёзы прыскают из глаз. Эльдар здоровый, толстый, сильный. Держит меня как медведь, сгребая в охапку, не давая шанса вырваться. Дрожащей рукой вытягиваю телефон из кармашка платья и набираю первый попавшийся номер.

— Ты моя должница, дорогая! Это я, Я заплатил, чтобы ты выиграла шоу певиц! Я дал тебе шанс на счастливую жизнь, а не гадёныш Волков! — Эльдар теребит одной рукой ремень на своих выглаженных брюках, второй удерживает меня. — Ты должна мне секс! Сейчас будешь трахаться со мной, отрабатывать должок!

Я нервно всхлипываю. Прикусываю ладонь мужчины, освобождая рот.

— Помогите! — голос звенит эхом в просторном помещении, где меня вряд ли услышат.

_59_

Кажется, спасению уже неоткуда возникнуть. Уйти в дальнюю гардеробную было не самым удачным решением, но кто бы мог подумать, что на меня решат напасть.

Да ещё и Эльдар Орлов!

В памяти всплывает момент, как он смотрел на меня, когда я пела на его помолвке. Этот липкий взгляд буквально проникал под кожу.

— На помощь, кто нибудь! — хриплю я, но массивная ладонь тут же накрывает мой рот, заставляя заткнуться.

— Замолчи и подчиняйся! — пальцы Орлова больно обхватывают моё лицо, впиваются в нежную кожу, оставляя синяки.

Хлопок двери отзывается в сердце надеждой на спасение, звенит в ушах, заставляя адреналин растекаться по венам, словно глоток чистого воздуха.

Орлов отпускает меня и отстраняется.

Я падаю на кресло, закрываю глаза и реву. В голове пустота, туман. Едкий и густой. Обволакивающий. Тело пробивает крупной дрожью, и я проваливаюсь в истерику.

Шум стихает, но я не рискую открывать глаза. Больше не слышно спутанных резких голосов, стука, стонов и скрипов. Лишь тишина, звенящая болью и холодом.

— Вероника, ты как? — знакомый голос звучит мягко и трепетно, как никогда ранее.

Машинально подрываюсь с кресла и утыкаюсь лбом в широкую грудь мужчины. Обхватываю его руками, будто спасительный круг. В горле ком, и дышать нечем. Но он тут, рядом. Со мной.

Волков обнимает в ответ, крепче прижимая меня к своему телу. Тёплая рука гладит меня по голове.

— Скажи мне, милая, почему тебя так часто пытаются изнасиловать? — звенит в ушах.

Я молчу. Лишь сильнее зажмуриваю глаза и сжимаю дрожащими пальцами ткань его пиджака.

— Ну что ты, испугалась? — Степан Ефимович берёт мои плечи и требовательно отодвигает меня.

Смотрит в глаза с болью и сожалением.

— Всё уже позади, Вероника. Успокаивайся, — гипнотизирует взглядом.

Я нервно всхлипываю, подбородок до сих пор безбожно дрожит, а рассудок окутан страхом.

— Милая, девочка моя, — мужчина осторожно сжимает моё лицо в своих руках и покрывает его хаотичными поцелуями.

Я скучала по нему. Как же сильно я скучала! Тонула в этой тоске, сердце тисками сжималось, скулило, а я терпела. Просыпалась по ночам от очередного сна с его участием и рыдала, одёргивала себя от спонтанного желания набрать его номер и рассказать о том, что жить без него не хочу. Держала себя в руках, выжимала из души всю любовь, как влагу из мокрой тряпки. Только ничего у меня не получилось.

Я по-прежнему его люблю.

— Я очень хочу, чтобы ты была моей, — Волков шепчет мне прямо в губы, прикрыв глаза.

Ему эти слова удаются с трудом, с натяжкой.

Степан Ефимович обнимает меня за талию, вздрагивает.

Изучающе проводит ладонями по округлому небольшому животику.

— Что это? — хмурит густые брови.

Я молчу. Он не должен был узнать о беременности. А я вот так… вот так глупо попалась.

— Вероника, ты что… беременна? — выдыхает.

Перед глазами мельтешат цветные пятна, кроваво-красные, яркие. Ноги становятся ватными и я, не выдержав напряжение, кажется теряю сознание.

…

— Как ты посмела скрыть от меня беременность! — мужчина громко орёт, и, кажется, его голос слышит весь дом.