Канарец, или Книга о завоевании Канарских островов и обращении их жителей в христианскую веру

От этого Масио де Бетанкура, должно быть, ведут свое происхождение те, кто до сих пор носит это имя как в Испании, так и на островах – и Верхних, или Азорских, и Нижних, или Канарских. В Испании обнаружился некий Лоренсо де Эррера Бентекор, который во времена Филиппа III[150] служил при дворе короля Марокко[151] и был одним из тех, кто уведомлял о сношениях между испанскими морисками[152] и этим королем. А у Петра Мученика[153] можно прочесть, что на Канарах еще живут сеньоры из этого рода, сохранившие с тех времен французский язык и французские нравы[154]. Ибо несомненно, что, подобно всем завоевателям, сьер де Бетанкур вместе с христианской религией принес на эти острова язык и обычаи Франции. Правда, испанцы полностью об этом забыли. Тем не менее они не смогли искоренить до конца род Бетанкуров, который еще продолжается, о чем свидетельствуют письма нескольких кавалеров с этим именем, живущих на острове Тенерифе. Одно из них – письмо дона Матье де Бетанкура, написанное из Лондона, где он находился в 1605 году, и посланное в Руан господину дону Луи де Бетанкуру, другое – дона Лукаса де Бетанкура, отправленное из города Лагуна[155] на Тенерифе. Есть еще два письма оттуда же: одно от того же лица, датированное 1613 годом, и второе, принадлежащее другому представителю этого рода и датированное 1580 годом. Эти письма, написанные на испанском языке, показывают, что их авторы причисляют себя к потомкам Жана де Бетанкура и его племянника Масио и считают себя родственниками всех, кто носит это имя, хотя и не живет здесь. Они передавали от отца к сыну множество документов о завоевании Канар и о знатности и древности их рода, зарегистрированных Парижским парламентом[156], но все это было у них отнято и уничтожено во время набегов мавров из Варварии, которые неоднократно опустошали острова Лансароте и Фуэртевентура[157]. Все, что им осталось, – это память о том, что сеньор де Бетанкур, <организовав экспедицию> на свои средства и деньги, завоевал четыре острова, которые стали его сеньорией, что затем он вернулся во Францию, завещав управление ими своему племяннику Масио, а тот некоторое время спустя[158] поехал в Севилью и продал эти острова графу Ньебла, теперь герцог Медина Сидония[159]; что среди воинов, отправившихся с сьером де Бетанкуром завоевывать новую землю, было много французов, которые остались там и так размножились, что их потомки и их имена существуют и по сей день. Вышеназванный дон Лукас де Бетанкур называет себя одним из главных членов Королевского совета и руководителей администрации этих островов и употребляет в письме многие комплиментарные выражения и вежливые обороты с предложением службы и дружбы, как это принято у добрых родственников и друзей всех здешних Бетанкуров.

Письмо с Тенерифе от 1580 года написано кавалером из того же рода по имени Маркос Пердомо Биментель Бетанкор, который обращается к «великолепнейшему сеньору» Жану де Бетанкуру, визитатору[160] в Руане, и после многих комплиментов говорит, что сам он – потомок Масио де Бетанкура, у которого было двое дочерей: одна из них, Мария, вышла замуж на остров Мадейра[161]; от нее пошли Бетанкуры Нижних островов и Бетанкуры Португальские[162], а другая, по имени Леонор[163], вышла замуж за Ариста Пердомо (то есть Прюдома), французского дворянина, участвовавшего в завоевании этих островов[164]; от их брака родилось много детей, и среди них – некий Жан Пердомо де Бетанкур, от которого автор письма ведет свое происхождение через свою мать Марию, вышедшую замуж за одного испанского дворянина. Он пишет, что испанский король по своей великой милости дал ему вкупе со многими льготами и привилегиями и т.д. разрешение переехать в западные Индии со всей семьей.

Таким образом, Канарские острова, которыми сегодня спокойно пользуются испанцы, впервые были завоеваны потом и кровью наших французов и на их средства. Они находятся на пути в Восточные и западные Индии, и все те, кто выбирает эту дорогу в том или ином направлении, обязательно причаливают к ним, чтобы поднабраться сил; у их берегов Колумб сделал свою первую остановку перед тем, как открыть Новый Свет[165].