Канарский грипп

Он завернул за угол, остановился, сказал себе: „В сущности, ничего не случилось…“ — и поразился тому, что это оказалось действительно так. Конкретно с ним, Александром Бряновым, здесь, в Гейдельберге, — ровным счетом ничего не случилось. Больше всего было жаль двух пожилых американок. Они видели призрак и, наверное, очень хотели, чтобы их рассказам поверили.

Волнение стало стихать, сердце почти успокоилось — и Брянову стало зябко, и он потянулся к верхней пуговице плаща — и снова замер.

Плащ и шляпа призрака остались там — в гардеробе Новой галереи!

„Ну и черт с ними!“

И внезапно Брянов ощутил вокруг себя и над головой бескрайнюю пустоту… и пустота показалась совсем иной — вовсе не бездной чужой памяти… Его окружала пустота, словно заполненная озоном.

Свобода!

Свобода! Невероятная, не существующая в обыкновенной жизни, химически чистая свобода беспредельного выбора!

Он исчез для всех — для своих и чужих, для соглядатаев и случайных прохожих. Первые взаимно нейтрализовались, вторым было не до него.

Один паспорт — чужой — лежал у него на сердце, второй — родной — тоже в очень укромном месте.

„Только одну — пятьдесят граммов!“ — приказал он себе, волевым решением лишив себя свободы во времени.

Он зашел в бар, взял стаканчик бренди без льда, забрался в угол и переправил нагревшуюся и слегка покоробившуюся краснокожую паспортину в более приличное место — в карман сорочки.

Оставалось быстро адаптироваться и разработать стратегию светлого будущего. Он с наслаждением отпил сразу половину стакана, и, когда душа затеплилась, а заодно и подогрела мир вокруг, стратегия, как мираж, образовалась сама собой, без напряжения мысли.

1) Явочная квартира, дом и весь квартал объявлялись запретной зоной. Там, правда, были оставлены замечательный новый чемодан, сумка, электробритва „Braun“, диктофон… „Ну и черт с ними. Хорошо, что хоть фотоаппарат с собой не взял“. Денег на первую пору хватало. Небольшая часть также осталась на квартире, но зато три тысячи долларов сотками он — как чувствовал — прихватил с собой…

2) Предстояло немного приодеться: купить плащ, обязательно шляпу, сумку… нет, лучше небольшой удобный чемодан — его в последнюю очередь, еще бритву и зонтик.

3) Заехать в банк „Хайер“, и если…

Все складывалось поразительным образом — у него в кармане лежал паспорт на имя Пауля Риттера.

„А может, ну их ко всем чертям, эти Канары?!“ — обомлел Брянов… и Сво-бо-да стала вокруг него еще бескрайней.

Он пригляделся к окнам, с трудом справился с фокусным расстоянием, залпом допил стакан — и понял, что адаптора не хватает, но больше нельзя…

Он решил обдумать искушение со всех сторон: а вдруг не так все страшно, как кажется, — в его конкретном случае? Вдруг с Паулем Риттером можно ужиться? Не пират же он, человек интеллигентный, не настырный… и не надо никакого „противоядия“. В конце концов пусть Пауля Риттера будет даже немного больше. Здесь это даже удобней: знает языки, хорошая память — к новому миру почти привык…

Брянов потряс головой, прикинул: и вправду, не сходит ли он прямо сейчас, на свободе, с ума.

Главное что? Конечно, сын. Главное: вместе с Риттером, на пару, усыновить Сан Саныча… потом можно вытянуть его как-нибудь, например, по приглашению, сюда, потом устроить в какой-нибудь университет. В какой же еще, как не в Гейдельбергский!

Ну, и каждое утро Сан Саныч будет таращить на папу глаза: откуда он тут взялся и вообще…

„Так, — стиснув зубы, подумал Брянов, — значит, Паша, не нужен нам берег турецкий… и вообще все это — большая-пребольшая мышеловка“.

Тогда оставалось:

4) искать на все деньги Элизу фон Таннентор;

5) добывать на Канарах „вирус новолуния“ и прощаться с чужим прошлым.

Через три четверти часа Александр Брянов подъехал на такси к банку „Хайер“ и попросил водителя подождать.

Он поднялся по знакомой лестнице и вошел в здание уже как самый настоящий Пауль Риттер.

Мраморные полы. Темные дубовые стойки.

Напольные часы-ратуша с золотыми голубками.

Ему показалось очень странным, даже неправдоподобным то, что рядом с ним нет Элизы. Ему пришлось убедить себя, что ее действительно здесь нет и не будет.

Он подошел к тому же окошечку и спросил о сумме, лежащей на счету Пауля Риттера. При этом он с чувством абсолютной правомерности действий достал наружу темненький орластый паспорт.

„Вот это прогресс!“ — усмехнулся он и чуть-чуть расслабился, когда клерк стал рассматривать экран компьютера.

— По желанию вкладчика запрос может быть произведен без предъявления документа, удостоверяющего личность. — Похоже, клерк и сам был немного удивлен таким феноменом. — Но необходимо, чтобы вы подали условный код счета, введенный вкладчиком, и предъявили образец подписи.

Он протянул в окошко какой-то бланк и указал пальцем:

— Будьте любезны, вот здесь напишите код, а здесь просто поставьте подпись…

Человек у стойки достал ручку правой рукой, передал ее в левую, написал заветные цифры и… не дрогнув, вывел подпись.

— Один момент, — сказал клерк, сунул бланк в щелку на каком-то аппаратике, тюкнул по кнопочке, опять посмотрел на экранчик… — Все в порядке, герр Риттер.