Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2

Она не отрывала взгляда от тела Като, не скрытого листьями. Мертвая девушка была неестественно бледной, словно из нее выкачали всю кровь. Дерево встряхнуло ветвями, и тело Като безвольно упало на траву. Тело Такидзавы осталось в кроне, так и не соскользнув с пронзившей его ветви, и Эмири увидела, что и он обескровлен.

– Дзюбокко[9], – произнес болезненного вида мужчина.

Эмири снова вздрогнула. Это была реакция ее тела, но до разума страх не добрался. Эмири чувствовала лишь напряжение. И еще ее немного тошнило. Но в голове твердо звучало: «Я не могу умереть». И Эмири искренне в это верила. Она умереть не могла.

– А это?.. – брезгливо и одновременно испуганно спросил Хираи.

Эмири присмотрелась, а после в удивлении сделала полшага вперед. Неизвестно откуда появились… крысы. Крупные, слишком крупные, размером с кошку. Когти и зубы были тоже до жути большие, а глаза крыс горели красным.

– Нэдзуми[10], – вздрогнула Окада.

Она резко отвернулась, а вот Эмири не успела и потому увидела, как ёкаи начали грызть обескровленные тела. Почувствовав, как свело желудок, Эмири все же поспешно отвела взгляд.

– И что нам теперь делать? – тяжело дыша, спросил Ватару. В его глазах плескалась паника, но в остальном держался он более-менее спокойно. – Мы же не сможем каждый раз угадывать!

– По идее, нам и не надо угадывать… – пожал плечами Хираи, но его перебила Окада:

– А вдруг здесь тоже опасно? – Она посмотрела на два дерева, что росли рядом. На них не было скелетов, и ветви не двигались. По крайней мере, пока.

– Подожди, ты о чем? – Эмири с интересом обратилась к Хираи. – Не надо угадывать?

– Головоломка в начале кайдана, – снисходительно пояснил Хираи. – Она – миниатюра этого места.

Окада удивленно распахнула глаза, болезненный мужчина нахмурился, а Ватару озадаченно открыл рот, но так ни о чем и не спросил.

– А, да, – кивнула Эмири. Она наконец поняла, что не давало ей покоя. – Десять опасных мест. А в той головоломке было десять отверстий, куда мог упасть шарик. И перегородки в виде иероглифа «смерть». Наверняка крепостные стены здесь повторяют этот рисунок.

– Хоть кто-то, кроме меня, что-то соображает, – фыркнул Хираи, но его слова проигнорировали.

– То есть мы… как тот шарик, – задумчиво протянула Окада. – И упасть в дыру – это смерть.

– На доске их было десять, – повторил Хираи. – Я вспомнил. Когда я проиграл, шарик упал почти сразу после старта. Дно головоломки было расчерчено квадратами, помните? И первая дыра была во втором квадрате.

– Вспомнить бы, где остальные… – хмуро протянул мужчина со шрамами.

Окада нахмурилась, вспоминая, а потом сказала:

– Я ведь тоже играла. Следующая дыра, кажется, через два квадрата, на пятом.

– Нет, на шестом, – отозвалась Эмири. Напряжение внутри упало почти до нуля.

Хираи, вскинув бровь, с подозрением посмотрел на Эмири:

– Ты так уверена?

– Абсолютно. – Эмири пожала плечами. – Я помню всю доску.

– Всю? – не поверил Ватару. – Ты даже не играла.

– Но я ее рассмотрела, – бросила Эмири. Ватару раздражал ее больше остальных. Он сам напоминал нэдзуми. Не внешне – как-то на уровне восприятия. – Я помню ее так, как будто вижу перед собой. Точнее, я могу представить ее и рассмотреть.

Окада удивленно посмотрела на Эмири:

– Ничего себе у тебя память…

– Иначе бы я не выучила все эти иероглифы, – пробормотала она, вспоминая, как мама обучала ее японскому, а Эмири, с рождения слышавшая в основном только английский, не хотела изучать непонятный язык. В семье в Австралии никто, кроме мамы, японского не знал, папа, например, мог говорить и понимать только отдельные фразы, нужные для делового общения.

– Хм… – Хираи все еще недоверчиво смотрел на Эмири. Но потом пожал плечами: – Ладно. Поверим тебе. Но на пятый квадрат зайдешь первая.

Эмири кинула на Хираи пренебрежительный взгляд:

– Можешь не беспокоиться, тебя дзюбокко не тронут. Думаю, твоя кровь не придется им по вкусу.

Он фыркнул:

– Вполне возможно, наоборот.

Они говорили, двигаясь дальше. Никто не хотел оставаться в этом месте дольше необходимого.

– Ох, какой ты высокомерный! – не выдержав, воскликнула Окада. – Ведешь себя так, словно, если тебя ранят, мы увидим голубую кровь.

– Я бы этого не исключал, – все так же самоуверенно отозвался Хираи, с прямой спиной шагая в паре шагов в стороне. Он заметил пятно крови на рукаве и раздраженно поморщился.

– Нашелся тут принц. – Окада закатила глаза, и Хираи дернул уголком губ, но на этот раз промолчал.

Совсем скоро они все вместе подошли к пятому квадрату.

– Ну что, – заговорил Хираи, – иди.

Эмири даже не взглянула на Хираи, не сомневаясь в своей памяти и зная, что угрозы нет. Пожав плечами, Эмири спокойно перешла на следующий квадрат.

– Хм, кажется, и правда безопасно, – протянул Ватару.

Он криво улыбнулся, уже успокоившись. Все ненадолго выдохнули, и ужас отступил, хотя на самом деле просто притаился неподалеку, выжидая удобного момента, чтобы накинуться на новую жертву.