Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2

– Это сложно… – протянула Йоко, снова отводя глаза. Понимая, что мы ждали более конкретного ответа, она тяжело вздохнула. – Я же говорила, что у меня есть младшие брат и сестра. Отца нет. Мама… Знаете, с подросткового возраста в основном лишь я и заботилась о брате и сестре. И сейчас только я зарабатываю нам на жизнь. У меня нет возможности все бросить. Нет времени на подготовку к операции и тем более на долгое восстановление после нее. Мои брат и сестра еще дети – что будет с ними?

Я расширившимися от удивления глазами посмотрела на Йоко, но внутри меня, помимо страха, вспыхнуло болезненное чувство несправедливости. Я даже не представляла, с какими трудностями ей приходилось сталкиваться, по сути, бо́льшую часть своей жизни, и сейчас меня охватила почти что злость из-за того, насколько это было нечестно. Что Йоко была вынуждена жертвовать здоровьем, ставить под угрозу свою жизнь просто потому, что у нее нет другой возможности. Что ей приходилось выбирать между своей жизнью и благополучием младших брата и сестры… Подобное не укладывалось в голове.

Невольно я вновь удивилась, насколько же переживала за Йоко, насколько испугалась за ее жизнь, но быстро отбросила эти мысли. Я уже давно переживала за безопасность моих… союзников.

– Но… – С трудом сдержав эмоции, я хотела что-то сказать, но не нашла слов. Что я могла сказать? Я почти ничего не знала о том, как она жила. Какие отношения у нее были с мамой, как и сколько Йоко приходилось работать, сколько времени и денег могло уйти на операцию?..

– Если ты не сделаешь операцию, то что тогда будет с твоими братом и сестрой? – спросила Эмири, и голос ее звучал так, словно она начала дебаты. – Ты должна думать не только о настоящем, но и о будущем. Об их будущем. Если все так, как ты говоришь, они не справятся… если тебя не станет.

Лицо Йоко помрачнело, а ее взгляд потускнел.

– Знаю.

Тяжелым одеялом на нас опустилось молчание, но Эмири внезапно заговорила снова:

– Знаешь, было время, когда я тоже не хотела лечиться. Наоборот, даже загоняла себя в еще худшее состояние, потому что… Ну, было много причин, все и не объяснить. – Эмири говорила спокойно и ровно, словно перечисляла список покупок. – Но сейчас я понимаю, какой была дурой. И поняла это, пожалуй, только здесь. У нас с тобой разные ситуации, но к чему я об этом сказала… Я могу тебя понять. И все же… Если ты хочешь, чтобы твоя семья была счастлива, сейчас ты должна думать только о себе. Если ты со всей своей в буквальном смысле этого слова нездоровой ответственностью считаешь простое желание жить недостаточно веской причиной и не можешь позволить себе сосредоточиться на собственном здоровье… Пойми, что из-за такого решения твои брат и сестра могут тебя потерять.

Йоко вздрогнула, а я ощутила горечь во рту. Я мысленно согласилась с Эмири, а от того, что не могла сама подобрать слова, почувствовала вину. Но еще тяжелее было осознавать, в какой ситуации находилась Йоко. Осознавать, что в ее жизни нет ни одного человека, на которого она могла бы не то что положиться… ей не у кого просто попросить о помощи. Перед лицом всех трудностей она стояла в одиночку.

И я переживала, как Йоко могла отреагировать на слова Эмири, ведь они, несмотря на свою правдивость… или же как раз из-за их правдивости, наверняка причиняли боль, звучали довольно жестко.

– Если… Когда мы вернемся, – продолжила Эмири, и теперь ее голос едва заметно потеплел, – мы тебе поможем.

Йоко вскинула удивленный взгляд на Эмири, а я тут же кивнула.

– Твои сестра и брат не останутся одни, – добавила я. – Ты не будешь одна. И я… – Я прервалась, испытав неловкость, и решила не говорить… не говорить пока, что собиралась сделать все возможное, чтобы вопрос денег тоже не стоял на пути выздоровления Йоко. А потому поспешно добавила, сменив направление мысли: – К тому же Араи-сенсей говорил, что он кардиохирург, который занимается тяжелыми случаями. Уверена, он сможет тебе помочь.

Йоко смотрела на нас с Эмири круглыми глазами, и в них я заметила настоящий водоворот чувств: боль, радость, благодарность, печаль и смущение.

– Араи-сенсей знает, – негромко произнесла Йоко. – Как уже видела Эмири, он помогал мне в азартных играх, даже ходил в одиночку… Араи-сенсей заметил мой приступ и почти сразу все понял.

Я удивилась, почему Араи ничего не рассказал остальным, но потом поняла причину. Наверняка его попросила об этом сама Йоко. А Араи точно не стал бы раскрывать кому-то чужой секрет. Он просто помогал как мог.

– Спасибо, – продолжила Йоко, и тогда ее голос дрогнул.

На мгновение зажмурившись, она крепко меня обняла, а затем, быстро встав, подошла к Эмири и прижала к себе уже ее.

Эмири закатила глаза и недовольно пробурчала:

– Ты меня раздавишь.

Йоко рассмеялась и села обратно на скамейку. Я видела, что она сдерживает слезы, и мне стало больно от понимания, каким тяжелым было прошлое Йоко, и тревожно от того, каким… неопределенным было ее будущее.