Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2

Больше мы не заговаривали. Ямамба вела нас к цветку, и мне показалось, что пробираться через лес стало труднее: попадалось все больше переплетенных между собой толстых корней, на которые ноги нужно было ставить очень аккуратно, чтобы не подвернуть. Вокруг появлялось все больше острых камней и тесно жавшихся друг к другу деревьев. Острые колючки цеплялись за штанины, словно бы пытаясь задержать нас, и постоянно приходилось отодвигать плотно растущие ветви или же пригибаться под самыми толстыми из них.

– Почти пришли! – с предвкушением объявила Ямамба, потирая иссохшие морщинистые руки.

Я пыталась смотреть куда угодно, только не на нее. Вид ее ветхого, окровавленного кимоно, отвратительных волос и когтистых рук вызывал приступы тошноты и паники. Можно было только порадоваться, что я шла позади и не видела уродливого лица с жуткими черными глазами и не менее жуткой ухмылкой.

Наконец мы остановились. Ямамба присела на колени у крупного дерева, раскинувшего свои голые ветви над нашими головами. В нескольких метрах от него среди покрытых мхом булыжников бежал узкий ручей.

Ямамба что-то прошептала, раздвигая траву. Из зарослей вдруг вынырнул тонкий стебель, а над ним раскрылся красный бутон. Я зло сцепила зубы. И как мы должны были найти этот цветок сами?

Вдруг в голове всплыли слова Хасэгавы, которые он произнес в нашу первую с ним встречу, у поля с фонарями. Точную формулировку я не помнила, но ясно запомнила суть.

Чем ближе участники хяку-моногатари кайданкай приближались к сотому кайдану, тем страшнее становились истории.

– Вот он, – с трепетом произнесла Ямамба, поднявшись на ноги и отступив на шаг.

Я с недовольством отметила, что цветок очень походил на хиганбану. Длинные и тонкие красные лепестки сложно было с чем-то спутать. Это был ядовитый цветок, который, по легендам, рос на берегу реки мертвых Сандзу.

– Очень красивый, – произнесла я, поймав на себе взгляд Ямамбы.

Я старалась спрятать бушевавшие внутри эмоции, но ледяная хватка страха на моем горле все усиливалась, мешая дышать. В голове звенело, тело непроизвольно дрожало, как на морозе, и мне было очень трудно притворяться хладнокровной. Спокойствие Хасэгавы, которое, казалось, было непоколебимым, начало меня раздражать, но оно же меня и восхищало. Наверное, я просто завидовала.

– Аккуратно достань цветок, – приказала мне Ямамба. – И потом пересадишь его в город. Насколько он далеко?

– Пешком идти полдня, – ответила я.

Этот ответ был первым, что пришло мне в голову, но я не хотела называть слишком большое или слишком маленькое расстояние. Мне показалось, такой быстрый ответ порадовал Ямамбу. Словно я не могла быстро солгать… Глупая старая ведьма.

– Замечательно, – отозвалась Ямамба, и от жажды крови, которая читалась на ее лице и сталью звенела в голосе, я похолодела, старательно отгоняя мысли о том, что Ямамба могла сделать со мной, пойди все не по плану.

Мое сердце забилось быстрее, и среди прочих эмоций я уловила искру радости. Я была так близко. Так близко. Вот он – этот цветок…

Мне осталось только уничтожить его. Но как? Достаточно ли просто сорвать его, порвать? Или нужно сделать что-то еще?

– Что стоишь? – с нотками раздражения проскрипела Ямамба совсем близко от меня.

Я вздрогнула, но тут же ответила:

– Просто он такой красивый, я залюбовалась…

Ямамба ничего не ответила, а я поспешно шагнула к цветку и опустилась на колени. От бутона шел странный запах: приторный настолько, что становилось неприятно. Я едва сдержалась, чтобы не поморщиться.

Я медленно протянула руки к цветку и аккуратно выкопала его из земли. Стебель, украшенный алыми лепестками, и тонкие корни оказались у меня в руках.

– Пока отдай цветок мне.

Голос Ямамбы вновь прозвучал совсем близко, почти над самым ухом, и по спине пробежала дрожь, а сердце сжалось от страха. Если она отнимет у меня цветок…

Ведьма протянула морщинистую руку, собираясь забрать цветок, и я, поспешно перехватив стебель двумя руками, разорвала его пополам.

Ямамба истошно закричала, и я едва не зажала уши руками, но тогда могла бы выронить цветок. Сдержавшись, я порвала стебель еще на две части, а затем резко выдернула из бутона несколько ярких лепестков.

– Тварь! – закричала Ямамба и кинулась ко мне, протягивая когтистые руки.

Я в ужасе решила, что ничего не вышло. Но в следующую секунду заметила, как бледная морщинистая кожа стала покрываться черными прожилками, а затем стремительно сереть и трескаться. Полы кимоно начали осыпаться, а волосы Ямамбы выпадать.

Но ведьма успела достать меня до того, как я отбежала. Она схватила меня за волосы на затылке и рывком толкнула к дереву. Вторая ее рука схватила меня за горло и с силой сжала. Ногти, что еще не отвалились от пальцев, впились мне в шею, и я вскрикнула.

Ямамба приблизила свое лицо к моему. Оно тоже начало тлеть, и от этого вид горной ведьмы стал еще отвратительней.

– Ты обманула меня! – проскрежетала старуха, и с каждым новым словом из ее уродливого рта выпадали гнилые зубы. – Я заставлю тебя страдать! Я выпущу из тебя всю кровь и разорву тебя на мелкие кусочки!