Канашибари

Девушка не смогла договорить. Она захрипела и схватилась за горло. Шоичи испуганно посмотрел на Кацуми, как и третий «полицейский». Лицо девушки покраснело и пошло пятнами, она царапала горло и оглядывалась расширившимися от ужаса глазами. Затем повалилась сначала на колени, продолжая хвататься за горло, а затем и набок. Спина девушки выгнулась, когда Кацуми впилась ногтями в землю, затем, снова упала, продолжая хрипеть.

Шоичи побледнел и стоял, раскрыв рот. Он явно был ошеломлен. Я тоже словно потеряла дар речи.

Пара мгновений, и Кацуми затихла. Она лежала на спине, смотря на темное небо остекленевшими глазами.

— Кацуми? — сдавленно проговорил Шоичи, и в его голосе послышалось неверие. Но затем в глазах мужчины загорелись боль и отчаяние. — Кацуми! — закричал он. — Нет, нет, нет!

Блондин упал на колени и принялся трясти девушку за плечи, словно пытался разбудить. Однако та уже была мертва.

— Почему?! Что случилось? — страшным от гнева голосом выкрикнул Шоичи.

Словно бы в ответ отовсюду и одновременно ниоткуда раздался знакомый ровный голос:

— Полицейский Морита Кацуми убила вора. Она вычеркнута из кайдана.

— Вычеркнута?.. — прохрипел второй «полицейский». — Этот парень не был убийцей… Кацуми… Ты даже не смогла отомстить перед смертью.

Шоичи сжал руку девушки, а затем аккуратно закрыл ей глаза.

— Я об этом позабочусь, любимая. Прощай…

Шоичи аккуратно поднял девушку на руки и пошёл в сторону внутреннего двора. Оставшийся «полицейский», бросив растерянный взгляд на Имаи, поднял тело брата Кацуми и с трудом потащил его следом за своим лидером.

А я продолжала стоять, ощущая легкое прикосновение острого лезвия на шее, не в силах ничего изменить. От потрясений и ужаса я даже забыла, что мне почти что угрожают смертью.

Я стала свидетелем ещё двух жестоких, бессмысленных смертей.

Когда «полицейские» скрылись из виду, и прошло ещё некоторое время, Харада отстранился и легко толкнул меня в спину.

Я резко повернулась к нему и отошла на несколько шагов. Парень смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, словно задумался и уже позабыл обо мне и о том, что держал кинжал у моего горла. Развернувшись, он поспешно ушёл.

Только когда этот убийца перестал быть в поле моего зрения, я повернулась и на ослабевших ногах подошла к телу Имаи. Это было рискованно, но в тот момент меня больше заботило другое. Я перевернула тело союзника на спину и закрыла ему веки. Затем вытерла кровь вокруг рта.

И пошла дальше. Сначала я лишь медленно переставляла ноги, но затем побежала так быстро, как только хватало сил. Я не хотела попасться «полицейским», но ещё больше хотела убежать от того проклятого места.

Однако воспоминания об увиденном, я была уверена, станут преследовать меня. Осталось только узнать, как долго — это должен был решить исход кайдана.

— Прошёл час, — обьявил все тот же ненавистный голос, вызвав у меня приступ головной боли.

Сначала я не понимала, куда бегу. Однако затем мне удалось вернуть привычное хладнокровие. Я была разочарована собой из-за того, что потеряла контроль, расклеилась, поддалась эмоциям. Но в глубине души заступалась за саму себя: поступок Минори выбил меня из колеи, а эти убийства сделали все еще хуже.

Я поднялась на галерею, ведущую из синдэна в западные комнаты, и остановилась. Внимательно прислушалась, однако все заглушал шум крови в ушах и стук бешено колотящегося сердца. Сжав зубы, я отодвинула сёдзи и оказалась в комнате, очень похожей на ту, где я встретила Эмири. Я взяла лежащий на низком столике кинжал, но затем отбросила почти что с отвращением так быстро, словно рукоять обожгла мне пальцы. Даже на этом отполированном лезвии мне мерещились пятна крови.

Я прошла дальше, во вторую комнату, и задвинула за собой дверь. Тяжело выдохнув, привалилась спиной к стене и сползла на пол.

У меня не осталось сил.

Мышцы ног, казалось, весили тонну, руки дрожали, а голова болела после столкновения с землей. Я даже не обращала внимания на жжение от многочисленных ссадин и царапин — это казалось мелочью.

Я сидела и думала. Обо всем и одновременно ни о чем. Словно бы кто-то высыпал мои воспоминания из большой коробки на пол и, перемешав, показывал мне картинку за картинкой.

Мы с Минори в библиотеке готовимся к выпускным экзаменам. Вокруг ещё множество склонившихся над книгами и конспектами голов. Я не помнила ни звука, лишь запах легких цветочных духов Минори.

Казухико слушает, как я играю на скрипке. Репетирую за день до концерта. Судя по выражению его лица, получается у меня очень и очень плохо, но я знаю, что брат просто надо мной издевается. После того, как в воздухе застывает последняя нота, лицо Казухико разглаживается, и брат искренне аплодирует. А я спокойно смотрю на него, хотя внутри разливается тепло.

Лицо Кацуми искажает гримаса боли, ненависти и отчаяния. Она выхватывает кинжал и каким-то слишком уж ловким движением вонзает его в живот Имаи. А затем, не дрогнув, снова ранит ни в чем не виновного парня, жестоко прокручивает кинжал, намеренно причиняя больше боли. И кровь пропитывает футболку.