Канатные плясуны

— И о том, что я собираюсь на пароход, — спросил Дима, прислушиваясь к стуку лодочного мотора, — тоже знают?

— Я привожу туда продукты, — пояснил продавец сосисок. — Хлеб, фрукты, свежее мясо… Ты у меня будешь вроде как экзотический фрукт, устраивает?

— Лучше, чем свежее мясо, — согласился Дима.

* * *

Метров за двести до судна продавец сосисок, переквалифицировавшийся в лодочника, выключил мотор и дальше пошел на веслах. Темный берег то тут, то там мерцал огоньками окон, где поселилась бессонница. Вода плескалась о борт лодки. Прямо над головой пролетела то ли ночная птица, то ли летучая мышь. Мелькнула и скрылась.

— Мне страшно. Мне страшно до тошноты, — вдруг сказал Дима. — Я не хочу стать утопленником, раздувшимся до неузнаваемости и с выеденными глазницами. Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы убили моих друзей, которых я знаю и люблю всю жизнь. И еще меня укачивает, — признался он.

— Я чуть было не испугался за тебя, — хохотнул лодочник. — Глотни, — он достал плоскую никелированную фляжку и протянул. — Каждый взбадривает себя по-своему, верно? Я, например, говорю себе в таких случаях: ты хотя бы раз умирал, чтобы понять, что это такое? И становится легче.

Дима отвинтил пробку, поднес фляжку к губам…

— Так ведь самогон, — он закашлялся.

— Звиняйте, батьку, бурбону у нас немае… — лодочник тоже отхлебнул, закрыл фляжку и подмигнул Димке. — На обратный путь оставим.

ЗАВОДЬ

— Все такой же! — Паша-мореход шагнул навстречу вошедшему в его кабинет директору Электролампового завода Джабраилу Саидову, попросту — Саиду, и обнял его. — Саид, давненько мы с тобой пару пива не раздавливали. Эх, блин, годы…

— Ничего не мешает тебе угостить меня, — ухмыльнулся Саид. — Пусть даже пивом.

— Принеси нам что-нибудь, — приказал Паша телохранителю. — И закусить.

— Дело серьезно поставлено? — поинтересовался Саид, глядя вслед удаляющемуся охраннику.

— Разве это серьезно? — иронично, в тон ему, ответил Паша.

— Трюмы под склады, остальное по мелочи. Скажем так, плавучий мотель с полным пансионом. Три звездочки, не больше, ты в таких постоялых дворах не останавливаешься.

— Здесь еще игорный притон, публичный дом, да и «балуются» твои постояльцы, — кивнул Саид.

— Вот уж насчет наркотиков — не знаю. Или ты с обыском заявился, а, Саид? — Паша засмеялся и по-свойски хлопнул его по плечу. — Может, твои нынешние корефаны из мэрии тебя прокурором назначили, а? Да не обижайся ты, слушай лучше, я тут на днях вспоминал: как-то на Святки лет пятнадцать назад, мы еще учились, ты, я, да три девчонки — племянница с подружками — гадали… Помнишь?

— Помню. Но…

— Нет, ты вспомни!

— Ну да, — нехотя кивнул Саид, — когда мы на блюдце гадали, ты спросил — если душу продать, турнир выиграю?..

— Ну и…

— Ты выиграл то соревнование.

В это время вошел телохранитель. Он нес большой поднос, на котором в виде экзотического цветка лотос на блюде находились тонко нарезанная осетрина холодного (балычок) и горячего копчения, как стебельки лиан струились жирные угри, вперемешку с лепестками розовой слезящейся семгой и фигурно расположенными гроздьями серой белужьей, оранжевой лососевой и желтой щучьей икры. В центре подноса стоял штоф с ледяной водкой, настоенной еще прошлой весной на смородиновых почках, а вокруг, как гнездо птицы, лежала зелень: молодой лук, салат, базилик, веточки кудрявой петрушки и ядрышки редиски.

— Вот видишь, — сказал Паша, взяв в руки графин и разливая водку. — Я выиграл тот турнир. Давай — по сто пятьдесят за нашу школьную дружбу.

— Мореход, — Джабраил Саидов взял хрустальный бокал и чокнувшись с Пашей, выпил, тут же закусив редиской. — Похоже, теперь пришло время платить по счетам.

— Какие могут быть счеты с кентарем? — развел руками Паша-мореход, в одной из которых была емкость с водкой, а в другой — ломтик копченого на вишневых стружках угря, с которого падали капельки жира.

— В городе война, Павел, и ты это знаешь. Более того, тебе это выгодно. Я знаю, ты уже подключил людей Учкана, в команде Старика ты тоже первый, и бригады Адидаса скорее всего станут на твою сторону.

Паша выпил, крякнул и закусил.

— А ты завидуешь? — спросил он.

— С кем ты воюешь, старичок? — по-молодежному (времен их юности) назвал его Саид.

— Если у тебя такие осведомители, сам знаешь, — взгляд у Паши стал совсем не таким дружелюбным. — Может, лучше договоримся?

— Скажу тебе, Паша, одну новость, — Саид вдруг как-то на глазах постарел и сгорбился. — В нашем городе зарегистрирована одна фирма. Закрытое акционерное общество. Электроламповый завод. Мой отец работал на этом заводе мастером. А отец моего отца его строил — разнорабочим. Наш род сюда переселили… Завод выпускает продукцию для ночного освещения городов. В том смысле, что милый город зажигает огни, а потом их выключает — как только утро красит нежным светом.

— Да знаю я, знаю… Это не мой бизнес, ну его к лешему, — Паша развел руками.

— А ты в курсе, кто владеет этой фирмой, которой я управляю?

— В курсе, курсе. Но ведь мы твоих хозяев не тронем. Пусть они на Электроламповом продолжают хозяйничать и в наши дела нос не суют.