Канатные плясуны

- Сейчас вся продукция завода закупается. И закупается она благодаря тем самым жирным маклакам, как ты выразился. Хотя не пойму, с чего ты взял, что они краденое скупают. Ну, да дело не в этом. А в том, что как только они перестанут иметь свой интерес в нашем заводе, продукцию для государственных нужд у другого завода закупать начнут. Деньги-то бюджетные. А бюджет - что дышло.

На палубе было сыро и прохладно. Ночная сырость на реке не сравнится ни с чем, разве что с коньяком. Натурально, восхитительно, старо и вредно для здоровья.

- Саид, - Паша-мореход развел руками. - но ведь если так... Какая же может быть инициатива? Сидишь на должности - гребешь бабки внаглую. Купил завод - под него заказ. Отсосал у кого надо - получил должность. И так - по цепочке. А как же людям, которые по понятиям жисть стоить хочут? - нарочито простецки заговорил он. - Украл, выпил - и в тюрьму? Это же вы нас глушите!

- Как говорил один знакомый сантехник, тут не заглушку, тут всю систему давно менять надо было. Это когда, помнишь, в детском саду трубу прорвало и трое детишек заживо сварились. А вместе с ними и воспитательница, которая кинулась спасать.

- Светлана? Помню, - Паша опустил вниз глаза. - Твоя жена... Ты прости, я тогда на похороны не смог...

- Главное, корефан, - с деланным весельем сказал Саид, - не попасть на собственные похороны. И если ты сейчас утихнешь, на рожон лезть не станешь, успокоишь местную братву - а я ведь могу шепнуть так, что до Парижа докатится, - "варягов" ты сам выдумал... У тебя появится шанс не попасть... На собственные похороны.

По шторм-трапу Саид спустился вниз, где его ждал катер.

- Может, в реку его мокнуть? - спросил подошедший сзади к Паше-мореходу продавец сосисок.

- Ни в жисть, - Паша отрицательно повертел головой. - Следи, чтобы волос с его головы не упал! А главное - чтобы с тех актеров, что в театре живут.

Продавец кивнул и по-кошачьи ловко спустился вниз на ожидающий катер.

* * *

- Как мы могли, просто затмение на нас нашло! - Семен с несвойстенной ему агрессивностью потряс кулаком перед собой. - Бросили Димку одного! А если с ним что-нибудь случится? Димка сейчас за всех отдувается.

- В одиночку, - кивнул Ренат.

- Это ваши похороны, пацаны, - отпарировал "Робин Гуд".

- Какие еще похороны?!

- Поговорка такая есть, - пояснил он, - в английском языке.

- Надо срочно выбраться отсюда. И - к нему на помощь.

- Хотя бы еще одному из нас удалось выбраться, - кивнул Ренат. - Надо Димыча подстраховать.

- А я знаю, как, - вдруг сказала Джессика. - Случайно в костюмерной я видела медицинский халат. И шапочку. Беленькую.

- Ну-ка, поясни.

Некоторое время, понизив голос, она что-то втолковывала собеседникам. Те внимательно слушали, только Семен перебил ее один раз, спросив:

- Почему именно ты?

- Где ты видел санитара с таким пузом? - она ткнула пальцем в Рената. тем более, халатик - женский. Еле еле п... закрывает.

- Тьфу, - возмутился Семен, не переносивший матерных слов.

* * *

Настроение у Паши-морехода было испорчено окончательно.

Чтобы как-то развеяться, он отправился на кухню, или "камбуз", как называли считавшие себя моряками служащие парохода.

Паша любил тепло кухни. С тех пор, как учился в Москве, и из общаги попадал к друзьям, которые жили в этом городе. На уютных пятиметровых кухнях "хрущобок" кто-то к полуночи заваривал чай, нет, не заваривал, а совершал обряд, на глаз определяя, когда вода закипит под "белый ключ", а чай был краснодарский с бесценной щепоткой цейлонского... И высушенными лепестками жасмина, собранными в близлежащем парке. Сигаретный дым "Явы" явской висел туманом, и готовили коктейли (кубинский ром, который дешевле водки, газировка из сифона и сок выдавленного лимона с ложечкой сахара. А главное - веточка мяты. Без веточки мяты, конечно, не то. А вот с мятой... "Такие обожал сам Хемингуэй. Когда на Кубе жил, садился в автомобиль, чтобы в Гавану ехать, его закутывали а плед, старенький уже был, а в руки давали стакан в коктейлем. "Мохито" называется. А уж как любил "Мохито" Че Гевара, так и говорить не приходится, и так ясно). И разговоры. Разговоры, блин! От ужения рыбы на блесну спорного наименования "шторлинг" или "шторлинк" (как потом выяснилось, блесна называется шторлек) - до журнала "Плейбой" двадцатилетней давности. О политике, хоть об этом и утверждают те, кто слинял и отрабатывал, не говорил на тех кухнях никто. На кой она нужна, политика? Мы же не какие-то там узники совести были? На ром хватало, а уж на портвейн тем более.

На камбузе оказалось жарко. Паша-мореход сразу снял пиджак и закинул его на плечо, держась за петельку.

Подошел шеф-повар. Он выглядел недовольным. Кухня была его владением, и даже хозяин парохода не должен был, по понятиям, вмешиваться.

Но хозяин - все-таки хозяин - рассудил про себя шеф-повар и нехотя отрапортовал:

- Семь заказов, только один потребовал лобстера. Впарим ему раков, свеженькие, с затона привезли утром. Остальное - как обычно. салаты, шашлык и рыбное ассорти...

- Ты смог бы накормить сотню человек? В течение двух дней?