Канатные плясуны

— Что я, дура, что ли, все деньги с собой везти? — удивилась Джессика. — Мелкие купюры я сложила в сумку — на расходы. А основное отправила самым безопасным транспортом — железнодорожным. Без этой квитанции багаж не отдадут. Там — немного. Но на «похороны», — тут она им всем подмигнула, — хватит.

И продолжила:

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья.
Скоро, Постум, друг твой, любящей сложенье, долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья там немного, но на похороны хватит… 

— Стихи Иосифа Бродского, — пояснила Джессика. — Мною, братишки, вслух исполняются впервые.

* * *

— А вдруг именно эту женщину ты искал всю жизнь? — спросил неожиданно в наступившей после декламации тишине Семен, и посмотрел на Дмитрия.

— К тому же образованная, — подтвердил Ренат. — «Письма римскому другу» знает. Заметь, это наше любимое стихотворение.

— Да нужен он мне! — Джессика дернула плечом.

— И ноги у тебя вовсе не полные, — сказал Дима то ли в оправдание, то ли из строптивого характера. — То же мне — жрица! Таких жриц на Тверской…

— Ладно вам, как подростки ссоритесь, а на самом деле… — попытался утихомирить их Семен, все еще сжимавший в кулаке квитанцию на багаж. — Эй, Джессика, ты куда? — окликнул он.

Джессика подошла к грузовичку и попросила сержанта:

— Подбрось меня до ближайшей трассы, а там я и сама доберусь.

— Я? Конечно, — сержант вдруг покраснел, — конечно, тебя куда угодно довезу, хоть до Австралии.

— Так далеко не понадобится, — усмехнулась она. — Тем более, у них теперь зима, а мне зима — вот где!

— Постой, — крикнул Семен. — Ты забыла квитанцию!

— Оставь ее себе, папашка, — бросила она, забираясь в кабину. — Я свое получила. А этими деньгами ты лучше меня распорядиться сумеешь.

Мотор грузовичка, всегда строптивый, завелся на сей раз с пол оборота.

— Удачи вам! — крикнул сержант, захлопывая дверцу, — ежели чего, знайте, в Нововладимире у вас теперь есть у кого остановиться.

— Эй, Джессика! — снова крикнул Семен. — А как же мы?

— Я тоже тебя люблю, папашка! — крикнула она в ответ.

— Но как же мы, Джессика? — уже тихо повторил Семен, — Как же Димка?

— Он — хам. Да и не нужен ему никто, — донеслось из кабины.

Грузовичок удалялся нескоро, и клубы пыли, выбиваемые колесами, окутывали автомобиль.

— Хорошая девушка, — покачал головой Ренат. — Жаль…

И посмотрел на Дмитрия. Тот молчал, а только смотрел вслед.

— Надо прежде получить багаж, — Семен посмотрел на квитанцию, — и после все вернуть ей.

— Эх, — вздохнул Ренат, — будь я на месте Димки…

— Да не нужен я ей, пойми, Хан, — тот разлепил губы. — Кому нужен такой неудачник…

— Дурак ты, — решил Хан. — Какой же ты дурак… Потому и неудачник.

— Нет, старики, я что хочу сказать, — вмешался Семен. — Мы эти деньги получим и снова встретимся с ней, когда отдавать будем. А тут Димка… и…

— А ты дурак больше, чем я, — улыбнулся Дима. — Неужели ты не понял, что теперь мы ее никогда не увидим?

— Да как же так? — расстроился Семен.

— Да как же, как же так… — повторил за ним Ренат, посмотрев вслед грузовичку.

— Это… вы, мужики… — изменившимся вдруг голосом произнес Дмитрий. — Вы… вы тут сами не пропадите, двигайтесь дальше… А у меня… а у еще меня — дело одно…

— Ты собрался догнать грузовик? — Ренат удивленно поднял бровь. — Но как?

— Бегом. Я лучше всех бегал на длинные дистанции.

— С ума сошел!

— Пусть попытается догнать. А вдруг мы и в самом деле никогда больше ее не увидим? — поддержал Семен.

— Но ведь эта колымага, пусть развалина, пусть по проселочной дороге, но едет не меньше сорока километров в час. Какой человек сможет ее догнать? — изумился Ренат.

— А я очень попытаюсь, — пояснил Дима и, встретив недоверчивые взгляды друзей, пояснил, — В крайнем случае — срежу.