Канатоходец

Только через понимание того, что есть «жизнь/смерть», наша обветшалая, обессилевшая и измельчавшая культура сможет перейти границу, отделяющую нас от иных — возможных форм бытия. Только через новое мировосприятие можно будет преодолеть кризис, который непрестанно нарастает на наших глазах с начала XX века.

А если нет — что ждет человечество?

Теологическое разъяснение основного вопроса бытия теперь уже мало кого удовлетворяет. Оно — на обочине нашего миропонимания. Оно не сумело связать свой ответ на основной вопрос бытия с философскими построениями и тем более — с наукой, которую теперь уже никак нельзя игнорировать. Ответ должен прозвучать так, чтобы он мог быть согласован со всеми проявлениями бытия человека в Мире.

Меня приятно поразило высказывание С. М. Розена [Rosen, 1992]:

И далее он говорит:

Да, здесь идет речь не просто об изменении культуры. Измениться должна сама сущность Бытия.

Бездны неведомого бытия могут открыться перед нами. Путь к ним — через Делание. Через Служение Тайне, к которой мы можем подойти ближе, отнюдь не раскрывая ее во всей ее полноте.

----

Я шел не один.

Хотя и не раз проходил через одиночество. Те, кто был друзьями юности, ушли. Те, кто был учителями, ушли. Те, кого я любил, отлюбились.

И в любви должна быть не просто любовь, а полная в нее погруженность.

Полная — что это такое? Не знаю, но чувствую. И когда такое начинается, то былая любовь уходит. Уходит в забвение. Зачем это так?..

Страдание, говорят мудрые люди, нужно на Земле. Нужен вызов, брошенный сердцу. У Бога, как говорил великий сапожник Якоб Бёме, должно быть и темное начало. Это хорошо понял Ф. Достоевский, написав «Сон смешного человека». Да, смешным, но не более, назвал темного человека знаток души человеческой. Что иначе?

Иначе хочется закричать. Сказать, как сказал В. Розанов [Розанов, 1992]:

Так и произошло в последний раз в моей жизни, в середине 70-х годов…

Мы встретились неожиданно. Совершенно неожиданно.

Вот как она описывает эту встречу: