Канатоходец

— Даже не принимая во внимание тот факт, что бумаги сами по себе чрезвычайно важны, я могу назвать одну очень основательную причину, — он постучал по плану. — Меррикен жил в пригороде, где селились люди с хорошим достатком. Но Энсо быстро разрастается. Старые лома ветшают перестраиваются целые районы. По нашим сведениям, в конце лета здесь появятся бульдозеры. Мы должны опередить их.

— Какая жалость, что Мейрик сделал свое великое открытие не в прошлом году! — посетовал Армстронг. — В доме кто-нибудь живет?

— Да, русский по фамилии Кунаев. Он работает мастером на одной из бумажных фабрик. Жена, трое детей, одна кошка. Собаки нет.

— Значит, от нас требуется всего лишь заявиться к ним и среди бела дня начать раскопки в саду? Кунаеву это, несколько я понимаю, очень понравится, — Армстронг отложил фотографию. — Невыполнимая затея!

— Нет ничего невыполнимого, мой мальчик, — невозмутимо ответил Кэри. — Начнем с того, что бумаги Меррикена уложены в ящик. Маленькая деталь: ящик обшит листовой сталью, а у меня есть отличный металлоискатель — маленький, но мощный.

— Вроде миноискателя?

— Похож, но значительно меньше по размерам. Его можно без особого риска пронести через границу. Сделан по специальному заказу. Если верить дырявой памяти Мейрика, то ящик закопан на глубине не более двух футов. Я проверял этот прибор на ящике меньших размеров, и уверяю тебя, что даже с глубины в три фута он дает такой сигнал, что барабанные перепонки трещат.

— Хорошо, мы поймаем сигнал и начнем копать. Что сделает Кунаев, когда увидит нас?

Кэри усмехнулся.

— Если нам хоть немного повезет, то его там не будет. Товарищ Кунаев будет отрабатывать стахановскую смену на своей вонючей фабрике — гнать туалетную бумагу или что-нибудь еще.

— Но жена и дети будут дома, — напомнил Армстронг. — Кроме того, есть еще и соседи.

— Это не имеет значения. Мы возьмем их под ручку и вежливо выведем из сада.

Глава 25

Встреча с финнами состоялась в тот же вечер в доме на окраине Иматры.

— Их трое, — сказал Кэри, когда они ехали на рандеву. — Лэсси Виртанен, его сын Тармо, и Хекки Хуовинен.

Армстронг издал нервный смешок.

— Никогда бы не подумал, что мне доведется встретиться с сыном Лэсси.[8]

— Если в твоей копилке имеются другие ремарки подобного рода, то придержи их при себе до конца операции, — угрюмо буркнул Кэри. — Эта компания не отличается чувством юмора. Старый Виртанен во время войны летал на истребителе, и до сих пор считает поражение Германии своим личным несчастьем. Не знаю, что им движет — симпатии к нацистам или ненависть к русским, — возможно, то и другое поровну. Сына он воспитал по своему образу и подобию. Хуовинен придерживается несколько более либеральных взглядов, но все-таки находится гораздо правее Аттилы. Это наши орудия, с которыми нам придется работать, и я не хочу, чтобы они повернулись против меня. Помни об этом.

— Запомню, — сказал Армстронг. Ему показалось, что Кэри неожиданно опрокинул на него ушат ледяной воды. — Каков план действий?

— Финны доки по части изготовления бумаги, — объяснил Кэри. — Русские не прочь извлечь выгоду из их мастерства. Они строят в Энсо новую бумажную фабрику. Все оборудование сделано в Финляндии, монтажными работами также занимаются финны, большинство которых живет в Иматре. Они ходят через границу каждый день.

Казалось, на Армстронга снизошло просветление.

— Мы пойдем вместе с ними? Как удобно!

— Не радуйся раньше времени, — проворчал Кэри. — Все не так просто, — он указал вперед. — Вот наш дом.

Армстронг остановил машину.

— Эта троица ходит через границу в Энсо?

— Совершенно верно.

— Но если Виртанен так ненавидит русских, то зачем же он помогает им строить фабрику? — удивленно спросил Армстронг.

— Они состоят в полулегальном секретном обществе крайне правой ориентации, свято верят в то, что шпионят за русскими, и готовятся ко «дню X», — Кэри пожал плечами. — На мой взгляд, их веревочка уже почти размоталась, и правительство скоро возьмет их за горло. Одна из трудностей линии Паасикиви состоит в том, чтобы придерживаться золотой середины между правыми и левыми партиями. Правительство не может слишком сильно давить на коммунистов из-за русских, но кому какое дело до того, что случится с кучкой неонацистов? Их придерживают до поры в качестве политического противовеса, но если они начнут выкаблучиваться, то их прихлопнут одним махом. Поэтому нам нужно использовать их, пока есть возможность.

* * *

Лэсси Виртанен, пожилой мужчина с жестким лицом, заметно припадал на одну ногу. Его сын Тармо, которому было, вероятно, около тридцати, совсем не походил на отца. У него было круглое, румяное лицо, его темные глаза возбужденно блестели. Проследив за ним украдкой, Армстронг счел его слишком неуравновешенным для серьезного дела. Хекки Хуовинен оказался смуглым брюнетом с выбритым до синевы подбородком. Чтобы прилично выглядеть, ему приходилось бриться дважды в день, но с точки зрения Армстронга он все равно выглядел так, словно не брился двое суток.