Канатоходец, или После постмодерна

Рвал ураган канаты в клочья,
тянулись чайки на шпагат,
и волн косматых стая волчья
гнала на скалы наш фрегат.

И как фигляр, меняя лики,

от непрерывной качки пьян,
гремел не Тихий и Великий,
а Окаянный океан.

В морской болезни и боязни

не завершить свои труды,
корабль отдавался плазме
у скал вскипающей воды.

Но жертвой гибельных традиций

нам стать, как видно, суждено -
почти у берега разбиться
и лечь обломками на дно,

чтоб шторм сменился постоянством,

погасла горькая звезда,
и с океанским окаянством
мы распростились навсегда.

Мои капричос

Сон разума рождает чудовищ.

Франсиско Гойя

Я плохо сплю. Сон разума недолог.
Восстановив контроль над подсознаньем,
чудовищам, живущим в нём, родиться
сознанье не даёт. Мои капричос,
бумаги не достигшие, в мозгу,
как в клетке, остаются – и рычат,
и мечутся, и рвут его когтями,
и полыхают жёлтым и лиловым…
Я говорю: «мигрень», – и сон зову,
как Гойя, чтоб позволить наконец
чудовищам мой мозг больной покинуть,
родиться и, оформившись в слова,
зажить своею собственною жизнью,
меня освободив – пусть ненадолго.
Надолго я и сам бы не хотел…

Лучшее применение

Я заметил, что не слишком ценит шутки мой читатель
потому что принимает всё за чистую монету.
А уж я их штукатурю, отыскав в чулане шпатель,
и раскрашиваю ярко, чтоб потрафить интернету.

Но один солидный дядя мне сказал в сердцах однажды,

что ирония – как выдох, а поэт хорош на вдохе.
Если лирикой не может утолить он нашей жажды,
пусть в коробке засыхают иронические блохи.

Видно, злоупотребляя непрямой своею речью,

я читателя запутал, с панталыку сбил и с толку.
Мной читатель изувечен, и, кляня своё увечье,
будет прав, коль книжку эту не поставит он на полку.

Времена теперь такие, что не терпят проволочки, -

сам понять не успеваю, что там в рифму я буровлю.
Лучше, выдрав все страницы, навертеть из них кулёчки,
сумку семечек нажарить и открыть с утра торговлю.

Вот тогда-то наконец-то кто-то мой сарказм оценит:

развернув кулёк, разгладит и, с ухмылкою лихою,
декламировать возьмётся эти вирши, как на сцене,
и не сразу в урну бросит, а наполнив шелухою.

Ритуалы