Канатоходец. Записки городского сумасшедшего

— Приятно сознавать, — продолжал черный кардинал, делая вид, что притрагивается губами к стакану, — что мы оба придерживаемся мнения о единстве управляющих миром сил, это упрощает мою задачу. Можно говорить о черном и белом, о созидании и разрушении и, наконец, о столь любимых вами добре и зле — они всего лишь стороны одной медали. Говоря о предложении, которое я намереваюсь вам сделать, об этом особенно важно не забывать. Оно исходит не от меня лично, а от того единого центра, который определяет течение жизни на планете и далеко за ее пределами… — Нацелил мне в лоб дула своих черных, непроницаемых глаз. — У меня такое чувство, что вы хотите о чем-то спросить, или это только кажется?..

Вопрос действительно вертелся у меня на языке, но перебивать собеседника я не решался. Прежде чем воспользоваться его любезностью, утер губы носовым платком.

— Прошу прошения, экселенц, не о том ли предложении идет речь, что сделал мне месье Морт?

По-птичьему круглые глаза Начальника службы тайных операций округлились еще больше. Реденькие бровки сломались и поползли домиками вверх, от чего он стал похож не на коршуна, а на попугая.

— Морт? Вы сказали Морт?..

Повернулся в поисках помощи тщедушным телом к камердинеру. Тот сделал шаг вперед и отрапортовал:

— Если мне будет позволено?.. Речь идет о том самом малом, кому предписано заниматься обновлением популяции людей. Я не имел еще счастья у вас служить, но мне рассказывали, что в доисторические времена в преисподнюю приходил проект документа о необходимости регулировать численность населения Земли, и вы его согласовали. В целях экономии средств, чтобы не гонять персонал, Морту было вменено в обязанность сообщить нашему гостю о предстоящем к вам визите. Сделанное ему предложение, в свете сказанного, всего лишь личная инициатива…

— Вот оно как! — пожевал белесыми губами Нергаль, и я вдруг понял, что принимаю участие в поставленном для меня спектакле. — Какой же, Джеймс, вы все-таки многословный, создается впечатление, что не сражались плечом к плечу со Спартаком, а служили делопроизводителем в канцелярии московского градоначальника. Ну да, что-то такое припоминаю… — Повернулся ко мне с натянутой улыбкой. — Нет, я веду речь о совершенно ином! Как бы это сказать, у нас с этим месье разный масштаб полномочий и ответственности, настолько разный… — Умолк, не найдя нужным входить в детали. — Так я, с вашего позволения, продолжу!

Однако вместо обещанного продолжения замер со стаканом в руке, уставившись невидящим взглядом в огонь. Заговорил после долгой паузы, как если бы рассуждал сам с собой:

— Вы, Николай Александрович, кроме всего прочего угадали и то, о чем лучше было бы сказать — провидели. Пытаясь понять, зачем люди были посланы в мир, вы предположили, что Тот, кто создал этот балаган, вовсе не застывшая мумия, а значит, способен развиваться. Или, как написано в романе, говоря о человеке: совершать восхождение к себе истинному. Что ж, сказано неплохо, а главное справедливо! Отсюда вы сделали вывод, что человечество нужно Создателю в качестве партнера по диалогу, поскольку совершенствоваться в одиночку нет возможности. Я намеренно пользуюсь простыми, а по большей части вашими словами, чтобы вы все хорошо понимали… — Посмотрел на меня задумчиво и отстраненно улыбнулся. — Вот мы и подошли к сути нашего разговора!..

Протянул, не глядя, стакан подоспевшему камердинеру и поднялся на ноги. Прогулялся вдоль большого, жарко растопленного камина. Чувствуя ответственность момента, я тоже встал из кресла, зашел, ощущая потребность в защите, за его высокую спинку. Смешными бывают наши интуитивные действия, если их осмыслить. Нергаль оказался прав, от виски или нет, в голове моей прояснилось, и смелости, надо признаться, это мне не добавило. Следил за каждым его движением, как обреченная стать игрушкой мышь наблюдает за маневрами кошки.

Черный кардинал между тем остановился напротив, сложил на груди аристократически белые руки. Произнес веско, делая между словами смысловые паузы: