Канатоходец. Записки городского сумасшедшего

— А суть, Николай Александрович, в том, что человечество, о котором вы так печетесь, оказалось несостоятельным и ожиданий Господа не оправдало! О каком диалоге с Создателем может идти речь, если оно погрязло… — скривил в ухмылке тонкие губы, — нет, не в грехе — грех естественен, а часто и поучителен — в эгоизме и суете бессмысленности! О чем с пигмеями духа говорить? Люди элементарно не поняли своего предназначения. Эволюция — вовсе не дорога от колеса к космическому кораблю, а тяжкий путь от первобытного «Бог — чуждое и страшное!» к «Бог — лучшее, что есть во мне!». Вместо того чтобы совершенствовать свой внутренний мир, человек бросился насиловать природу и дошел в своем безумии до того, что вещи стали умнее его самого. Автомобили — совершеннее тех, кто ими управляет, компьютеры — превращают людей из юзеров в разучившихся самостоятельно думать лузеров, зомбируют, развивают наркотическую зависимость. Высокоскоростные информационные системы на порядки превосходят возможность создавать хоть какую-то информацию, гоняют впустую по миру примитивную ерунду и прочий вздор. Социальные сети стали не более чем инструментом эксгибиционизма. Если раньше глупость была достоянием ее обладателя, теперь она расползается по Интернету со скоростью пандемии. Имя придуркам — легион, и каждый из них мнит себя достойным внимания, спешит поделиться своей дурью с другими, ничем от него не отличающимися. Человечество увязло в болоте деградирующей, жаждущей удовольствий посредственности. Впрочем, вы это лучше меня знаете!..

Я знал. Я прекрасно понимал все, что он говорит, но не мог взять в толк, почему в качестве единственного слушателя черный кардинал выбрал меня. Меньше всего я готов был рассчитывать услышать от Начальника службы тайных операций взывающую к разуму проповедь, она же реквием по человечеству, но именно это и происходило. Потер лоб рукой, пытаясь избавиться от наваждения, картина не изменилась. Потрескивали в камине дрова, в одной из бойниц виднелась полная луна. Взгляд матово-черных пустых глаз гипнотизировал.

Нергаль читал мои мысли с листа.

— У вас могут возникнуть сомнения, с чего бы вдруг я, не последняя сущность в преисподней, озаботился проблемами человека. Не забывайте, управляющие Вселенной силы едины, в то время как действия участников спектакля бытия расписаны по ролям, этой партитуры обитатели тонкого мира обязаны придерживаться…

Не договорив за отсутствием в том надобности, черный кардинал вернулся в тепло камина и склонился к огню. Вторя, едва ли не слово в слово, вряд ли известному ему мелкому пакостнику Гвоздилле, недовольно процедил:

— Все, между прочим, из-за вас! Если бы действие романа происходило не в затерянном в горах Испании замке, а, скажем, на Французской Ривьере, сидели бы сейчас в шезлонгах с видом на море и потягивали хорошее вино. Уж больно вы, сочинители, падки на дешевую экзотику…

Посмотрел на меня отрешенно, словно я был предметом мебели.

— Но как сказали бы все те же французы, вернемся к нашим баранам! — Достал из-за обшлага рукава тонкий платочек с вензелем и промокнул им лоб. Спросил походя, как о чем-то мало-значимом: — Ну и что, собственно, вы с человечеством собираетесь делать?..

Я стоял ни жив ни мертв, только жилка билась на виске.

— Да, да, не кто-нибудь, а именно вы!.. И не надо смотреть на меня, как если бы были по уши деревянным, подавляющему большинству людей все по барабану. Выдвинули предположение, зачем Господу понадобился человек, предлагайте, как вернуть ему понимание того, в чем состоит его высшее служение! Молчите?.. Развлекать читателя игрой в слова — это вы мастер, а как речь заходит о деле, сразу в кусты? — Вскинув голову, поджал высокомерно губы. — Если бы я хотел предъявить вам счет, в него надо было бы включить и остальные поправки, которые вы имели наглость сделать к догмам христианства, как и то панибратство, с каким обращаетесь с верой. Гордыня, Николай Александрович, гордыня, а она — смертный грех! Но делать этого я не буду, возмездие редко бывает конструктивным, моя цель вам помочь.

Заходил перед камином с видом обдумывающего формулировку задачи ученого. Сделал непроизвольный жест рукой.

— Теоретически рассуждая, можно было бы стереть пошедшую плесенью цивилизацию с лица планеты, только так уже было, и не раз. Нет гарантии, что все снова не повторится. В сложившихся обстоятельствах надо действовать тоньше, с учетом нюансов человеческой психологии… — Осведомился, словно нуждался в моем согласии: — Вы ведь тоже так считаете?

Ответа ждать не стал, он его не интересовал, да и хоть что-то произнести я был не в состоянии. Продолжил: