Канава

- Ты прав, княже. И такие люди уже пришли в этот мир. Тебе знакомо имя Нур-ад-Дин? Вижу, что да. В Константинополе должны рассказывать о бойне при Инабе. Вторая катастрофа латинян, после Кровавых полей. Гордыня, самонадеянность. Глупость. Кого господь желает покарать - лишает разума. Факеншит!

Я прервал своё довольно спокойное повествование взрывом раздражения.

- Эти люди называют себя защитниками Гроба Господнего! Хранителями Святой Земли! Но не хотят просто выставить дозоры, войти в крепость, а располагают - во время войны! вблизи противника! - свой лагерь на ровном месте и, хорошо выпив, укладываются спать! Они владеют общим, всех христиан, достоянием, но не способны позаботится даже о своих головах!

Я с грустью оглядел слушателей.

- Беда в том, что им невозможно помочь. Ибо - некому. Невозможно дать им совет - они его не примут из-за своей гордыни. Нельзя послать им воинов - они откажутся из-за вражды латинян к православным. Бессмысленно давать им деньги - они растратят их на роскошь и глупые ссоры между собой. Все сгнило.

Я помолчал, снова разглядывая свои руки на парчовой скатёрке.

- Сгнило. С этой стороны. А с той... Нур ад Дин. Сын палача Эдессы. Ныне правитель всей Сирии. Устремившийся в джихад.

***

Имад ад-дин ал-Исфахани:

"Нур ад-дин попросил меня написать от его лица двустишие о значении слова джихад, и я сказал:

"Моя цель - сражение, и моя радость в этом. У меня нет в жизни ни одного желания, кроме этого. Успешный результат всех исканий достигается борьбой и джихадом. Свобода от забот зависит от усердия на Божьем пути".

Или такое: "У меня нет никаких желаний, кроме джихада. Какой-либо отдых от него - это лишения для меня. Искания не принесут ничего, если не бороться. Жизнь без борьбы на пути джихада - [праздное] времяпровождение".

После падения Иерусалима поэты скажут победителю:

"Ты овладевал раем (джинан) дворец за дворцом, когда покорял Сирию твердыню за твердыней. Воистину, мусульманская вера распространила свое благословение на всех земных тварей, но именно ты - тот, кто ее прославил... Ты возвысился посреди мрака битвы, подобно луне, когда она медленно восходит в ночи. Ты всегда являлся в битвах, о Иосиф, прекрасным, как Иосиф (в Коране). Они нападали все вместе, как горы, но атаки твоей конницы превратили их в шерсть... Не только Сирия шлет тебе поздравления, но и все области и страны приветствуют тебя. Ты овладел землями от Востока до Запада. Ты объял горизонты, равнины и степи...".

Слова эти обращены не к Нур-ад-Дину, а к его любимцу, партнёру по игре в поло, захватчику его владений и истребителю его потомства, Юсуфу (Иосифу) Салах-ад-Дину. Нур пошёл по пути джихада, но не успел. Юсуф продолжил этот путь и оказался более удачлив.

***

- С той стороны джихад утратит смысл совершенствования души и наполняется резней и грабежом.

- Ты, кажется, обеспокоен душами мусульман? Оставь их, они обречены аду.

- Не понимаю твоего тона, князь Михаил. Я обеспокоен душами всех потомков Адама и Евы. Разве каждый не является подобием божьим? Разве не достойна скорби любая душу, пребывающая в огне вечного мучения? И наоборот: разве множество достойнейших людей не положили жизни свои, дабы донести слова Иисуса до заблудших, до уверовавших в ложных богов? Разве Андрей Первозванный не принял мученическую смерть, пытаясь указать путь к спасению предкам нашим?

Меня радует его цинизм. Необходимое для политика свойство. Но и лицемерие - не менее необходимо. "Не останавливайся завязать шнурки на бахче соседа". Внешняя благопристойность - обязательна. Или имей достаточно сил, чтобы послать далеко всех, кто считает её важной.

Михалко надулся. А я решил, что хватит богословской тряхомудрии. Ой, виноват: христианской символичности. Пора переходить к другой гиперреальности: историко-политической.

- Попытаемся представить себе, что случится после падения Святого Города.

- Это... великое несчастие. Сердца всех христиан наполнятся печалью и гневом. Тысячи славных воинов примут крест и снова освободят Святую Землю.

- Глебушка, ты невнимателен. Слишком много там грешников, слишком тяжелы грехи их. Там - все сгнило. Молодое вино, влитое в старые мехи... Короче: нет, не освободят. Хуже: каждая неудачная попытка будет погружать их все глубже в пучину отчаяния. Католики вообще плюнут на это дело, перестанут воевать в Палестине. И тогда мусульмане придут к ним. Но более - к нам.

- Да они и так постоянно приходят! У меня в Переяславле - каждый год десяток гололобых торг ведёт!

- Ты не понял, князь Глеб. Они придут армиями. Занимать эти земли, хватать рабов и рабынь, собирать налоги, устанавливать свои законы, судить. Володеть и княжить.

- Чего ты несёшь?! У тебя там, на Волге, где-то за тышу верст у булгар, кто-то на минарете завопил - так ты уж и обделался. А тут на тыщи вёрст одни свиноеды. Откуда аллахуистам вопящим взяться?