Кандидат от партии смерти

— Кто? — спросили за дверью.

— Максимов, — машинально ответил он.

Отрывисто клацнул замок. Чуткое ухо уловило посторонний шум — шорох. Наверху, между площадками. И в тот же миг он все понял. Классическая засада! Не Квасов виноват. И не телефон, с которого он звонил чекисту. Следили за Квасовым — и телефон его стоял на прослушке! По делу Максимова или по собственному — не начал ли этот тип копать под убийство Берегового? — уже не понять. Разговор перехватили. Засада! Группа у подъезда — под кого они там шифруются: под старушку? Под добермана? Группа наверху — для подстраховки (до них Максимов и не должен дойти!). И никому резонно не приходит в голову, что он пролезет черным ходом…

А кто тогда в квартире?

Сидящий внутри, похоже, растерялся. Откуда взялся этот призрак? Открылась дверь, явив неосвещенную прихожую. Нечеткий силуэт повернулся боком, уйдя частично за дверь. Видно, как рука опускается в карман. Похож комплекцией на Квасова, но никакой он не Квасов…

— Проходите.

Уже не шорох за спиной, а резкие клацающие звуки. Вникли в ситуацию, сволочи… Кто-то сорвался с места, несся по лестнице! Пистолет в кармане, но до кармана — как до Эвереста. Он пнул со злости по двери, отбив плечо стоящему за порогом. Человек вскрикнул, выронил пистолет. Он метнулся в квартиру, и как раз в тот момент, когда невидимый убийца снесся на площадку, по инерции врезавшись в лифт, Максимов хлопнул дверью. Субъект, похожий в темноте на Квасова, резко отпрыгнул. Но он схватил его за шиворот, махом ступни выбил почву из-под ног и с треском всунул затылком между стенкой прихожей и холодильником. Там и живи, вояка. И словно почувствовал беду — тысячи иголочек впились в затылок: он рухнул на пол, закрывая ладонями голову. Длинная очередь прошила входную дверь!

— Не стреляй, кретин! — взвизгнула женщина… Женщина?

Но он уже катался по полу и горлом издавал мучительные «предсмертные» крики. Какой артист пропал! Обязаны услышать. Имеются же у них уши, в конце концов?!

Снаружи, похоже, услышали. Уважительно замолчали. Ладно, не пропал артист, теперь не будут гнать, как на пожар… Он поднялся на носки — откуда силушка взялась былинная! — одной рукой сцапал за шиворот вдавленного «Квасова», другой зажал ему рот, приподнял, поволок в комнату. На пороге споткнулся о человеческое тело, чуть не выронил. А вот и настоящий Квасов — печальный, сморщенный, с дырочкой в переносице. Физиономия умоляющая, как в тот памятный день, когда Максимов высказал резкое несогласие с попыткой затащить его в дерьмо… Ярость плеснула в кровь, он забыл про конспирацию, швырнул убийцу на пол. Потный мужик с плешивой макушкой и трясущимися щеками ударился затылком, по привычке полез в карман — забыл, что пистолет уже выронил. Шум отметили снаружи. Сообразили, что на удочку попались. Дверь встряхнуло от добротного пинка. Худая дверь — такой немного надо… Он сцапал подлеца за воротник пышного пуловера, резко вздернул и красивым свингом спровадил в долгий нокаут. Бросил тело и заметался, не замечая, как с костяшек пальцев капает кровь. Метнулся в прихожую — за пистолетом, но опять затряслась дверь, отшатнула от прихожей — дьявол с ним, с пистолетом… Он кинулся на кухню — окна во двор, а там «старушки и доберманы» наверняка не спят, в самоубийцы пока рано. Он бросился в единственную в квартире комнату — теснота страшная, проход узкий, потолок давит… но окна обращены в тыл — на акацию, погреба и гаражи. А рядом взломанная дверь, куда он так предусмотрительно пролез!

Он протопал между стенкой и диваном, смахнул с подоконника засохший кактус, кипу пожелтевших газет (не процветал товарищ Квасов), и когда свалилась дверь от сокрушающего пинка, распахнул фрамугу. На второй заело шпингалет — толстый, толстый слой ржавчины. Вынести стекло своим телом — красиво, как в кино? Это больно. Нет другого тела. Разбежаться надо как минимум. Он вскарабкался на подоконник, саданул по раме ботинком и, потеряв равновесие, полетел куда-то за борт. Высоко-то как… Оказалось, что не очень. Он сумел уцепиться пальцами за карниз, поэтому удар о землю вышел щадящим. Отбив плечо, Максимов покатился в кустарник. Поднялся, шатаясь, решив перенести на ногах болевой шок (ангину ведь переносят на ногах?), побежал через заросли, приземлился, как парашютист, на жестяную крышку погреба, помчался в просвет между гаражами…

Благо за «китайской стеной» городская цивилизация плавно сходила на нет. Котлован с подъемным краном, глубокий лог, остатки частного сектора, погибший в битве с перестройкой заводик древесно-стружечных плит… Он петлял как заяц, пугая добропорядочных мам с колясками и благообразных старушек. Разогнал на задворках какого-то барака компанию подростков, собравшихся вдохнуть «моментального» клея (те подумали, что полиция атакует). Пошел пешком, приводя в порядок дыхание. Сел на лавочку, мило улыбнувшись пенсионеру с тросточкой. Краткий отдых — и назад — искать затерянную Светку. Мечется, поди, меж домов, пытаясь мимикрировать под местную. А может, сцапали Светку. Но если так, то это уже полный улет…