Кандидат от партии смерти

Едва ли через ресторан можно было попасть в складские помещения. Как-то сложно. Должны быть другие пути. Палубу порядком захламили. Растерзанные мешки с известкой, брусья, рейки, разбитые строительные козлы. Самый настоящий спасательный круг, приспособленный ремонтниками под место для отдыха. Ломы, лопаты, обросшие раствором…

Вернер первым обходил надстройку. Слева танцевальная площадка, справа открывалась пристройка к ресторану, снабженная железной дверью. «А ведь оттуда, вероятно, и пришли охранники», — мелькнула верная, но запоздалая мысль. Вернер старательно ловил ворон — мощным пинком распахнулась дверь (не такая уж она и толстая), образовался здоровенный шкаф! Вернер от удара по плечу выронил автомат…

Обе стороны пытались исправить допущенные ошибки. У качка работа над ошибками выходила грамотнее. Он был неповоротливым, но думал быстро. Вернер получил в лоб и громко пересчитывал доски на палубе. Амбал прижал кулак к бочине, прыгнул в стойку. А дальше все неслось стремительно, как с горки. Лохматов выдернул автомат из-под полы, Максимов выхватил «вальтер». Амбал был, похоже, безоружен, сделал впечатляющий прыжок, с жутким грохотом приземлился, хватая Олежку за грудки — и стрелять уже противопоказано: своего прибьешь! Выпал автоматик… Упал Максимов — нога ступила не туда и проскользнула! Яркая боль в локтевом нерве, и пистолет уже не чувствовался — не было в руке пистолета! Надо подниматься… А Олежка очень красочно болтал ногами, перелетая через леер — не сам, конечно, с помощью крупного дяди! Вода в реке была холодная, и плавучих льдин хватало… Он схватился за ограждение, висел, как простыня, а ублюдок с садистским урчанием колотил Олежку по суставам. Лохматов уже не выдерживал, пронзительно выл… Отрывистый металлический треск, вздрогнул череп — Вернер с лопатой! Такую черепушку пулей не пробьешь! Повторный замах, амбал проворно менял приоритеты, перехватывая черенок. Вернер вторично получил в лоб и считал доски на палубе. Но удар лопатой не прошел бесследно: бандит покачивался, явно тормозил. Он стоял спиной к Максимову, низко опустив руки. Пистолет среди строительного хлама явно не прощупывался. Один лишь спасательный круг… За неимением приличных средств Максимов сцапал круг, сделал прыжок и с размаху насадил на амбала! Отличная смирительная рубашка! Он тащил его до середины груди — тяжело, с натягом. Все, уноси готового. Амбал был простой, как амеба, кое-как поворачивался со скованными руками, корчил обиженную физиономию…

— Вернер! — рычал Максимов. Сотрудник уже подпрыгнул — живучий как таракан, — понимал с полуслова. Вдвоем подтолкнули амбала к ограждению — а далее без хитроумностей: пот заливал глаза, рвались жилы, но руки отказывались поднимать эту тушу, чтобы перевалить через ограждение. Хрипели все трое, амбал упирался ногами.

— Бросай… — хрипел Максимов. — Вырубай лопатой, он уже готовенький…

Он схватил Олежку за шиворот — тот уже готов был свалиться в воду, закатывал глаза. Он тащил, упираясь, из последних сил. Олежка с грохотом повалился на палубу. Вернер подхватил лопату, трещала кость, контактируя со сталью. Полный дурдом… Амбал мычал, не желая уходить. А надо. «Да он же немой!» — запоздало сообразил Максимов, встал на четыре конечности и отправился на поиски пистолета…

Урон был ощутимый. Олежка дрожал, скорчившись в три погибели, Вернер утирал кровь со лба, жалобно и непосредственно ругаясь. Он бродил по палубе, собирая автоматы. Здоровяк валялся в отключке, под рукой валялась лопата, с которой Вернер отдолбил весь цемент.

На барже царила тишина. В чем достоинство схватки без стрельбы?..

— Порезвились, коллеги, — потрясенно пробормотал Максимов. — Если оставшихся троих мы будем уламывать в том же духе, агентство «Профиль» перестанет существовать как боевая единица…

Ступени на ощупь — узко, дышать нечем, такое ощущение, что спускались в глубокий подвал. Ровная площадка под лестничным маршем отсутствовала — последняя ступень упиралась в дверь. Короткий лязг — и чрево баржи предстало запутанными коридорами и сырыми норами-мешками. Явно не подсобки ресторана. Огромная, задраенная наглухо подводная лодка. Немудрено, что на шум драки никто не реагировал…

Освещение было тусклым — по мутному плафону через двадцать шагов. От коридоров ответвлялись другие, закрытые овальные двери. Краска расслоилась — стены, словно паутина, оплетали трещины… Где тут пресловутый трюм?

Кислорода не хватало — а после драки и подавно.

— Вы в порядке, коллеги? — осведомился Максимов, делая остановку.

— Свеж и полон сил, — уверил Вернер — у парня с переносицы сочилась кровь. Олежка Лохматов помалкивал — он еще не отошел от шока.

События не заставили долго ждать. Раздалось простуженное покашливание — кто-то двигался навстречу по коридору. Человек еще таился за углом, но не век же ему добираться до поворота! Максимов изобразил витиеватый знак Вернеру: перейди на ту сторону. Сотрудник покорно кивнул, бесшумно переместился за угловатый выступ на обратной стороне коридора, прижался к холодной стене.