Кандидат в Будды

фестиваль приезжали любители джаза со всей страны. Но наибольшее соревнование развернулось не с более консервативным Ленинградом, а с эстонским Пярну, в котором начиная с 1986 года стал проходить собственный джазовый фестиваль в августе. Зачастую состав участников фестивалей в Риге и Пярну был идентичен, но организаторы старались устраивать концерты на необычных площадках, привлекать танцовщиков, актеров, модельеров… В Риге в качестве площадки использовали теплоходы, ходившие по Даугаве. Все стремились попасть на авангардный теплоход… Это было очень интересно. Но все это закончилось в 1991 году.

То есть я просто не знаю, что там происходило после 1991 года. Никого из российских музыкантов больше туда ни разу не приглашали. Фестивалем, как я узнал недавно, теперь руководит Раймонд Паулс. Вместо российских музыкантов приглашаются третьесортные и самодеятельные европейские ансамбли.

Семь лет спустя вместе с тремя танцовщиками Геннадия Абрамова я совершил путешествие в небольшой городок Даугавпилс. В этом провинциальном городке, известном как родина Михоэлса, в котором проживает 95 % русскоязычного населения, в основном потомков старообрядцев, нет ни одного русского слова ни на вывесках, ни в меню, ни в расписании.

Уже в другой свой приезд в Даугавпилс, когда мы с ди-джеем Алексеем Борисовым проводили рейв-вечеринку в клубе «Underground», я узнал, что существует «Закон о языке», согласно которому публичное употребление кириллицы в Латвии запрещено. Так, расклейка организаторами афиши «Алексей Борисов — Сергей Летов» по этому закону должна была караться штрафом в размере 50 лат (100$). Для хозяина клуба было очень важно, что играют именно русские и именно из Москвы — почувствовать в своей заброшенности хоть маленькую связь с Россией! После того как мы успешно отыграли, было решено продолжать и расширять сотрудничество. Однако этому не суждено было осуществиться…

В латвийском консульстве, куда мы обратились за визами для новой поездки в Даугавпилс, нам с Борисовым сообщили, что ко мне на тот момент у консульства нет претензий и я могу ехать в Латвию беспрепятственно, а вот Алексей может въезжать только через месяц после меня. То есть находиться в Латвии мы можем, но только не одновременно! На все попытки выяснить причины такого решения мы получали какие-то уклончивые ответы типа «сами знаете почему». Так что в Латвию мы второй раз не поехали.

Еще год спустя, в 2000-м, мой брат предложил отправиться с ним в Ригу — сыграть акустический концерт его песен вдвоем, дуэтом. Я сначала было согласился, но впоследствии предпочел поехать в турне по Америке со спектаклем «Москва — Петушки». И вот, просматривая уже в Нью-Йорке электронную почту, обнаруживаю удивительные новости: Егор Летов снят с поезда Москва-Рига тайной полицией Латвии и выслан в Россию!

Уже по возвращении из Америки в Москву выяснилось, что Егора, следовавшего на свой сольный концерт в Ригу по приглашению латвийской общественной организации «За права человека в единой Латвии», сняли с поезда в пограничном местечке с замечательным названием Зилупе. Администратор Егора Сергей Попков позвонил в Ригу русским депутатам сейма (в Латвии треть всего населения страны представляли всего 2 русскоязычных депутата) и проинформировал их о происходящем… Когда депутаты добрались до Зилупе, полицейские вывезли Егора с заднего двора в Себеж, на российскую границу. Перед этим начальник тайной полиции сообщил Егору, что наличие у него визы не является достаточным основанием для въезда в Латвию и что Егор и Сергей Летовы являются персонами нон грата в Латвии аж до 2099 года! В самой Риге толпы фанатов «Гражданской обороны» после известия о том, что в Латвию Егора Летова не впустили, устроили беспорядки в центре города. А на следующий день имел место взрыв у российского посольства — видимо в ответ.

Итак, в апреле 2003-го мы решили ехать в Ригу. Виза мне была в итоге выдана беспрепятственно. Границу я пересек на поезде тоже без каких-либо заслуживающих этого упоминаний. Рига, в которой я не был 13 лет, показалась мне совсем неизменившейся. Казалось, почти все осталось на тех же местах. Ну разве что снесли памятник Ленину на главной улице. Вместо него стояла какая-то уродливая абстрактная металлическая конструкция. Перестроили вокзал — в нем нет теперь залов ожидания, только магазины. На вокзале есть одна из двух во всем городе надписей на русском языке — «Вокзал» (вторая — на православном кафедральном соборе). Видимо, это — главное, о чем должны помнить все еще проживающие в Латвии лица без гражданства, они же апатриды: «Чемодан — Вокзал — Россия!»

Стоимость проезда в городском транспорте — 0,2 лат, стипендия студента — 7 лат. Местные музыканты говорят, что работы нет, мало платят. Можно свободно без

162

виз ездить на Запад, но там нечего делать. А вот для поездки в Россию нужны визы, и режим въезда сильно ужесточен. Клянут перемены: раньше можно было работать по всему СССР, а теперь — увы… От музыкантов же я узнал, что закрыли Театр музкомедии.