Кандидат в Будды

Мне кажется, что глобализм — путь, которым идет американизированная цивилизация под руководством США, — это путь энтропии. Происходит разрушение природы, засорение всего и вся отходами, засорение человека суррогатами типа junk food, энергетических напитков, синтетических наркотиков, генетически изуродованных растений и животных, поп-музыкой, продукцией Голливуда, женскими романами, MTV и прочими отбросами. Тех, кто это отвергает, — бомбят. Что делать? Что всему этому можно противопоставить? Ну, во-первых, надо попробовать перенимать опыт американского андеграунда, попытавшись его переосмыслить. Нас может отличать, прежде всего, образование и способность к усвоению чужого опыта.

Поэтому следует взять все лучшее, пользоваться всеми достижениями этой псевдоцивилизации, но в противоположных целях. Необходима гуманизация амери-канщины, ее очеловечивание. Очень важно не играть с ними по их правилам или, точнее, не играть по ими декларируемым правилам.

Несколько лет назад у меня разгорелась дискуссия с одним израильтянином. Пионер брежневских времен возмущался тем, что в его родной Казани на каждом шагу продаются не вполне лицензионные компакт-диски с американским программным обеспечением. Мол, куда США смотрят! На что я отвечал ему, что именно США создали такой цифровой порядок давления на сознание всего человечества и что грех не воспользоваться этим цифровым порядком не в интересах США, а в противоположных. Пионер меня тогда так и не понял… Вот в магазине RBC на Брайтон-Бич продаются компакт-диски моего брата (и мои), на которых специально указано российскими издателями «не для продажи за пределами стран СНГ», — диски, выпущенные специально для малоимущих в СНГ и продаваемые в СНГ по предельно низким ценам. RBC продает их по ценам вполне американским, примерно в 5–10 раз дороже, чем в России. Всю разницу — себе! И никаких возражений. Свобода своей торговли, своего американского слова, своей американской печати…

Таким размышлениям предавался я во время 8-часового путешествия из Москвы в Вологду. В Ярославле в поезд подсели мастер церемоний московского культурного центра «Дом» Николай Дмитриев и Чарльз Гейл. Выступление Гейла в Ярославле не состоялось.

В Вологде я проинструктировал Гейла, что русскую водку нельзя разбавлять ни водой, ни колой, а надо пить залпом и закусывать, ни в коем случае не прихлебывать маленькими глоточками. Гейл осторожно последовал моему совету, ему этот новый незнакомый способ употребления водки понравился, и он сообщил мне, что ощутил «приход». После чего мы с ним сначала завели беседу об общих знакомых в Нью-Йорке, которых не оказалось. Гейл — афроамериканец, и становится понятно, почему он не знает никого из Нижнего Ист-Сайда в Нью-Йорке. Я было засомневался уже, не самозванец ли предо мной?! Но тут зашла речь о клубе «Knitting Factory», и все стало на свои места. Мы поговорили о том, как клуб испортился, о том, что теперь там господствует латино и попсня, о том, где в малюсенькой комнатке справа внизу все еще играют изредка фри-джаз. Поговорили о прежней «Knitting Factory» и как там было хорошо, об архитектуре старого клуба. Гейл сказал, что играл там около 1000 раз. Я — меньше, раз 5–7 начиная с 1990-го.

Заговорили об Алабаме, откуда его корни. Выяснилось, что о Ладонне Смит и Дэви Уильямсе он тоже никогда не слышал… Позволю себе лирическое отступление об Алабаме, которое должно кое-что прояснить насчет дружбы между народами. Перед концертом в Бирмингеме, крупнейшем городе штата Алабама, в 1996-м я зашел к Игорю Русанову — в то время главному художнику по костюмам «Алабама Балэ». Я примерял созданные Игорем балетные костюмы Ромео, Монтекки и Капулетти, Меркуцио, фотографировался. После этого Игорь познакомил меня с Джиной — маленькой молодой негритянкой, которая эти костюмы сшила, и сообщил ей важным тоном, что я его друг, у меня сегодня вечером концерт, и чтобы она на этот концерт пришла. В итоге на концерте среди публики было человек 300 белых и одна — серая от страха или какого другого дискомфорта Джина. Я после поинтересовался у Игоря, зачем она пришла. Он ответил, что «ей Белый Человек сказал», и для разъяснения повез меня посмотреть здание суда штата Алабама. Здание суда штата покрыто свастиками — не граффити скинхедов, а плитками с барельефами свастик, как оно и было построено в 30-х. Интересно, что даже во время Второй мировой войны и после нее никто и не подумал его реконструировать!

После беседы на вологодской кухне «Русская сакс-мафия» прослушала CD-R с сольными записями Гейла и засомневалась, стоит ли выпускать его в первом отделении, не разбежится ли непривыкший к такому радикализму вологодский народ после этого по домам?.. А пришлось поступить именно так, поскольку Гейлу нужно было успеть на поезд в Архангельск. И в результате все оказалось не так уж плохо!