Кандидат в Будды

Собственно говоря, написать эту главу меня побудил эпизод в московском метро. Однажды, возвращаясь с концерта после полуночи, я сфокусировал взгляд на сидящих напротив молодых людях. Они беседовали о каких-то крайне несовременных вещах типа Вечности или Бесконечности. Один из них вежливо спросил меня, не Алексей ли я Летов? Я уточнил свое имя. Они извинились и попросили разрешения задать вопрос — правда ли Курехин был в конце жизни фашистом? Я ответил, что «Поп-Механика» давала представление в пользу кандидата от Национал-большевистской партии на выборах в Ленинграде. Последовали другие вопросы, которых уже не помню.

Смею заметить, что для нашей критики, для журналистов и музыковедов Курехин был крайне нежелательным явлением. Сергей был чрезвычайно эрудированным человеком во многих областях. Причем он очень хорошо знал не только современную музыку, но и философию и культурологию. Казалось бы, зачем читать популярному модному музыканту Густава Шпета или выменивать в советское время книжки британской школы философии языка. Во времена создания «Популярной механики» (название принадлежит Ефиму Семеновичу Барбану — по заглавию книжки из научно-популярной серии Ферсмана) и даже чуть раньше, во времена его «Crazy Music Orchestra», внимание Сергея привлекали французские структуралисты. Возможно, как раз здесь и таится разгадка феномена «Популярной механики», которая не была одним только музыкальным представлением. Не была она вместе с тем и стилем жизни, как, например, питерский рок, или сибирский пост-панк, или московский андеграунд.

Что это было? Для ее участников — праздник! Грандиозная многоуровневая, мультикодовая компиляция, слепленная по-советски, то есть импровизационно, с энтузиазмом и весьма неформально. До конца 80-х музыканты выступали практически бесплатно. Впрочем, об участниках — после.

Однажды я наткнулся на книжку Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест», перевод которой посвящен Сергею Курехину и Сергею Хренову, который в первой половине 80-х наряду с Александром Каном был одним из главных организаторов Новой импровизационной музыки в Питере. Да, внешне акции Курехина похожи на «приколы» Веселых проказников Кена Кизи. Я даже сначала подумал, не повлияла ли книжка Вулфа и деятельность Кизи на акции Сергея Курехина? Если и так, то вряд ли напрямую: Курехин недостаточно знал английский и сходство это — чисто внешнее.

В деятельности Курехина было много игры и совсем не было ни борьбы, ни квазирелигиозного пафоса. Я, по крайней мере, что-то подобное наблюдал лишь однажды. Мы записывали музыку к фильму Саввы Кулиша «Трагедия в стиле рок», эпизод с коммуной наркоманов. Фильм, камера их как бы осуждали, но вопреки этому Курехин удивительным образом посредством музыки смог создать ощущение их триумфа, несмотря на распад и гибель. Изображение было закольцовано, после первого, наиболее удачного исполнения, мы сыграли подряд и записали еще несколько. Сочетание музыки и изображения не понравилось режиссеру, и в итоге в фильм вошел один из более тривиальных, конформистских последующих музыкальных дублей. И в то же время музыка Курехина несводима к инфляции ценностей, как, например, чаще всего обстоит дело с музыкой Владимира Чекасина. Чекасин постоянно пытался догнать Курехина, сымитировать его оркестр. Но неудачно.

Оркестр Курехина был ансамблем индивидуальностей. Каждый солист в «Механике» играл, казалось, сам себя. Софья Губайдулина как-то сказала мне, что если раньше композиторы сочиняли нотами, звуками, Стравинский оперировал интервалами, то Шнитке так же оперирует стилями, как нотами. Курехин сочинял «Поп-Механики» из конкретных людей, со всеми особенностями их импровизационного дара и сценического и жизненного поведения. Потому это был праздник невиданной самореализации для каждого музыканта. У Чекасина же солист один — он сам. Все остальные музыканты разного уровня сведены к роли музыкальных автоматов, от которых ничего не зависит. Сыграешь — хорошо, не сыграешь — тоже ничего страшного. Если художественный нигилизм Чекасина скрашивался его виртуозной игрой на саксофоне (надо признать, в довольно-таки старорежимной манере), то инструментальная роль Курехина в «Поп-мехах» была невелика. Он никогда не играл соло в кульминационных моментах, а во многих концертах вообще не играл, а только дирижировал и руководил музыкантами и актерами, исполняя прыжки, летая по воздуху и т. п.