Кандидат

Я быстро поднялась с дивана и направила к мужчине. Баррет жестом пригласил, чтобы я спустилась первой. За эти годы я побывала во многих католических церквях, всегда восхищаясь их архитектурой, прекрасными произведениями искусства и витражами. Церковь Святого Франциска была намного меньше, чем те, в которых я была раньше, и, хотя она не имела впечатляющей архитектуры, все равно пробуждала теплые эмоции. Вместо того, чтобы держаться позади, я остановилась рядом с Барретом. Прямо в вестибюле размещался небольшой источник со святой водой, и Баррет обмакнул в нее пальцы, а затем перекрестился. Поймав мой взгляд, он ухмыльнулся.

– Ты боялась, что она обожжет меня?

– Нет, просто интересно наблюдать за тобой с этой стороны, – рассмеялась я.

– Хотя это может показаться удивительным, но я человек веры.

– Если ты скажешь, что когда-то прислуживал в церкви, я грохнусь в обморок.

– Нет, я никогда не был паинькой, но это не значит, что из-за этого я был менее верующим, – парень послал мне выразительный взгляд. – По крайней мере, когда был ребенком.

Когда мы пошли по проходу, Баррет опустился на одно колено и снова перекрестился. В верхней части алтаря на многоярусном столе мерцали янтарные огоньки многочисленных свечей. Я крутила головой по сторонам, пока осматривалась. Было уже начало десятого, но двое еще стояли на коленях с четками в руках. Когда мы подошли к столику, Баррет взял с коробки новую свечу. Он потянулся, чтобы зажечь ее, но потом застыл.

– Что случилось?

– Я только что понял, что не знаю их имен.

– Думаю, Господь поймет, кого ты имеешь ввиду.

Баррет минуту обдумывал мои слова, прежде чем кивнуть. Затем зажег свечку об одну из горевших и склонил голову. Я почувствовала, что правильно будет сделать так же, и в молитве сказала несколько слов для семей погибших мужчин.

Подняв голову, увидела, что на меня смотрит Баррет. Выражение его лица было непроницаемым, но стоя там в пламени свечей, я вновь почувствовала, как в воздухе между нами потрескивает электричество, прямо как той ночью в Хьюстоне. Пламенеющая искорка между нами вспыхнула немного ярче.

Она вспыхнула так же неожиданно, как исчезла, словно уничтоженная огнем свечей. Баррет сделал шаг назад, разрушая волшебство.

– Я, эм, я хочу ещё заглянуть в исповедальню, – сообщил он.

– Хорошо, не торопись. Я подожду тебя.

Он кивнул, прежде чем направиться к построенным в здании церкви кабинкам, где размещались исповедальни. Когда парень скрылся за тёмной шторкой, я развернулась, вернулась по проходу и села на одну из последних скамеек. Оглядывая церковь, старалась не думать о том, что происходило между нами. Мне пришлось еще раз спросить себя, хочу ли я, чтобы это что-то происходило. Фальшивые отношения в процессе кампании уже были сложным делом, и я не могла представить, как поддерживать настоящие отношения, особенно с кем-то вроде Баррета, который вообще никогда не заводит отношений. В конце концов, не подписываю ли я сама себя на душевную боль?

Баррет появился из исповедальни и пошел мне навстречу. Его настроение, казалось, улучшилось, и я была рада, что ему стало лучше.

– Все прошло хорошо?

Он ухмыльнулся.

– Да.

– Хорошо.

– Думаю, люди заплатили бы хорошие деньги, чтобы увидеть то, что видела я, – сказала я на выходе из церкви.

– Что ты имеешь в виду?

– Голый Каллаган добровольно пошел исповедоваться, – я с улыбкой повернулась к нему. – Вот это заголовок!

– Полагаю, если люди увидят меня на исповеди, их представление обо мне окажется в заднице, – Баррет рассмеялся.

– Знаешь, Джон Ф. Кеннеди добросовестно посещал мессы.

– Благодарю за деталь.

– Я имела ввиду то, что, если у тебя репутация ловеласа, это не значит, что ты не верующий.

– Большинство сказало бы, что мне следует грешить намного меньше.

– Не им судить об этом. Твои грехи – это только твое дело.

– Мне нравится твой образ мышления, Эддисон, – ухмыльнувшись, ответил Баррет.

– Я рада, – сказала я.

На пути к автобусу, Баррет раздраженно пробежал ладонью по волосам.

– Иисус, даже не могу представить, через что сейчас проходит Торн, не говоря о том, что он находится за тысячи миль от своей семьи.

– Твои родители могут навестить его в больнице?

– Папа упоминал об этом, в зависимости от того, как долго ему будет нужно там находиться.

– Может, ты мог бы поехать с ними?

Судя по выражению его лица, Баррет даже не думал об этом.

– А это неплохая идея, – парень посмотрел на меня серьезным взглядом. – Но не ради фотографий или ещё какой-нибудь чуши.

– Конечно, нет. Только потому что это твой старший брат и ты любишь его.

– Именно, – когда мы дошли до автобуса, Баррет похлопал себя по животу. – А теперь, как насчет еды?

Я рассмеялась.

– Как по мне, звучит здорово.

Купив жирных бургеров и картошку фри на парковке дальнобойщиков вниз по шоссе, мы вернулись на дорогу. Мы с Барретом снова заняли диван, хотя в этот раз он не предлагал сделать мне массаж ног. Вместо этого мы закинули ноги на столик, стоящий перед нами, и начали смотреть по телевизору репортажи с предвыборной компании. Через какое-то время набитый желудок и мерное покачивание автобуса усыпили меня.