Каникулы

Со стороны кустов к ним направилась троица: Филиппов, Максимов и Старикова. Шли они не торопясь. Они же не какие-то сявки, чтобы егозиться и прыгать, как блохи. Пахом отодвинулся в тень. Серега остался за фонарным столбом, только сменил позу. Изредка поглядывал на приближающуюся троицу.

— У меня колеса есть! — радостно воскликнула Рита. — Отпадные, блин, офигенно!

Дрищенко вздрогнул от неожиданности и вначале не смог понять, что она имела в виду. Когда до него дошло, он присвистнул, хлопнув опять девчонку по заднице:

— Офигеть! Я балдею!

Он увидел приближающуюся троицу и помахал им: идите сюда. Здесь заваривается крутняк.

— А ты мне начинаешь нравиться! Была бы ты покрасивей еще! Я бы тебя отшпандорил!

Девчонка фыркнула. Она была недовольна.

— Стараюсь! — сказала Рита. — Моя мечта тебе понравиться.

— А какие колеса? Крутые?

— Я имею в виду тачку. У меня есть тачка.

— Какая тачка? Иномарка?

— «Тойота». Черная. С аудиосистемой.

— Круто! — восхитился Дрищенко. — Никогда б не подумал!

— И для улета тоже есть колеса. Вмиг упорхнешь! Океан эмоций! Обалденные колеса! У меня есть хороший знакомый, он мне их подгоняет.

— Я тебя здесь раньше что-то не видел. Такое увидишь, на всю жизнь запомнишь.

— А мы недавно переехали. Квартирку тут купили. На улице… ой! блин! Забыла!

Подошла троица. Какое-то время рассматривали девиц. Глядя на Риту, морщились.

— Я эту обезьяну не буду! — сказал Максимов. — А вот эту буду! Попа у нее ничего!

Девчонка улыбнулась. Комплимент ей понравился.

Максимов схватил девчонку за маленькую грудку. Разрез на маечке опустился вниз, обнажив верхнюю половину грудки. Девчонка вытянула губки и прерывисто задышала. Щечки покрылись румянцем.

— Чо лапаешься? Я не твоя! Я вообще-то с ним! Он мой парень!

Она умоляюще поглядела на Дрищенко. Вся четверка заржала. Максимов убрал руку. Хлопнул ее по заднице.

Девчонка не понимая, что происходит, захихикала, бросая взгляды то на одного, то на другого. Во взгляде ее читалось, что перед ней удивительные яркие парни, дружба с которыми ей много даст. Она мечтала попасть в их компанию.

— Прикинь, Филипп! — сказал Дрищенко, когда ржанье прекратилось. — Приехала на дискач на точиле. «Тойота». И еще говорит, что у нее колеса есть клёвые, улетаешь быром! Знакомый один подгоняет.

Филипп приблизился к Рите. Остановился в полуметре.

— Если насвистела, знаешь, что мы с тобой сделаем? Порежем на кусочки!

Рита сделала испуганное лицо. Прикрыла ладонями рот.

— Я же не дура, чтобы врать тебе, Филипп! Зуб даю! Ништяшные колеса, офигенные!

Филиппу ответ понравился. Он похлопал ее по плечу.

— Была бы ты покрасивей, я бы тебя продрал! Что же ты такая страшная?

— Мы не успели сюда приехать, как повсюду только и слышно «Филипп! Филипп! Да он такой! Да он самый крутой!»

Филипп скривил губы в улыбке. Ему это понравилось.

— Я же тут всех ставлю. Я же зону топтал по хулиганке. Прикинь, лоха одного забомбашил!

Остальные заржали. Филипп грозно оглянулся. Все замолчали, сделали серьезными лица. Нельзя показывать, что Филипп врет.

— Я тебе наколки покажу. У меня даже есть здесь! Хошь покажу? А?

Филипп положил себе руку на промежность. И подергал руками.

— Офигеть! — восхитилась Рита. — Ништяк как круто!

Никто ржать не рискнул. Филии вытащил из кармана джинсов выкидной ножик. Несколько раз щелкнул кнопкой. Выскакивающее лезвие — это красиво!

— Ну, чо, пойдем глянем на твою точилу? — спросил-скомандовал Филипп. — Я вообще на всяких катался!

Девчонке явно не нравилось, что внимание с нее переключилось на эту страхолюдину. Она надула щеки.

— Пойдем! — кивнула Рита. И широко улыбнулась.

Но не успели они сделать несколько шагов, как со стороны танцпола раздались душераздирающие крики. Четверка, забыв обо всем, рванула туда. Девчонка остановилась в растерянности. Она не знала, куда ей бежать.

— Бежим! Там что-то случилось! Ну, чего стоишь?

Побежали. Следом за ними Пахом и Серега. Никто не танцевал, хотя музыка грохотала. И это было очень необычно.

Продрались сквозь толпу. На заплеванной земле лицом кверху лежал пацанчик лет пятнадцати в длинных шортах и кроссовках. На подошве кроссовок прилипла грязь и окурки. Глаза его были широко раскрыты и неподвижны, он прерывисто, со свистом дышал и каждый раз грудная клетка под футболкой с рейнджером вздымалась и опускалась. Руки и ноги были раскинуты в стороны и подергивались, как будто его тело то и дело пронзал ток. Из уголка губ текла густая белесоватая слюна. Возле него прямо под боком медленно росла темно-красная лужица. Кровь не впитывалась в хорошо утоптанную площадку, поверхность которой была твердой, как асфальт. С правой стороны ниже грудной клетки торчала цветная наборная плексиглазовая ручка ножа, которые сейчас редко встречаются. Подобные ножи делают умельцы. На зоне.

— Вызовите же «скорую помощь» наконец! — прозвенел девичий голос. — Кто-нибудь вызовите «скорую»!

Несколько человек судорожно тыкали в мобильники, кричали «алло! Скорая! Да где вы там? Приезжайте! Тут человека убили!»

— Больница рядом! Можно донести! Парни! Берите его! Чего вы стоите?