Каникулы

Магазины, наконец, закончились, и мы направились прямиком в кинотеатр, до которого оставалось всего ничего — два перекрестка и поворот налево.

— Стой! — сказала я и едва успела выдернуть Эрди из-под колес истерично засигналившего автомобиля. Тяжеленный пакет с книгами дернулся вслед за парнем и приложил его углом по лодыжке. Эрди зашипел. Черт возьми, да когда же закончится эта автоэпопея?!

— Зеленый ведь горит, — удивился Эрди, испуганно икнув.

— Он не нам горит. Наш светофор показывает красный, — я потыкала пальцем в нужные светофоры.

— Да вы тут все больные, — возмутился Эрди. — На красный не ходи, на зеленый не ходи. Мне что, летать?!

— Не надо! — я тут же схватила его за руку: вдруг и правда полетит? С этих двоих станется. — Просто не ходите через дорогу без меня, хорошо?

Эрди еще что-то пробухтел, но вскоре успокоился. Когда мы, наконец, вошли в здание кинотеатра, я вздохнула с таким облегчением, что качнулся висящий рядом рекламный баннер.

Фильм я выбрала сама: что-то фантастическое, со «стрелялками» и «мочилками», справедливо полагая, что подобный сюжет должен заинтересовать мужчин любого возраста. Фильм оказался 16+, и спохватилась я только когда получила на руки билеты и увидела в уголке пометку.

— Ребят, вы не могли бы что-нибудь сделать со своей внешностью? — смущенно попросила я. — Можете, скажем… м-м-м… морок навести, что вам по шестнадцать лет?

К моему искреннему удивлению, браться синхронно помрачнели и покачали головами.

— Мы ничего не можем сделать со своей внешностью, — печально пояснил Лори. — Мы заколдованы.

— Правда? И кто вас так? — сочувственно спросила я.

— Мы не знаем, — ответили они хором и пожали плечами.

— Но из-за этого нас не берут в Академию, — возмущенно добавил Эрди и сделал такой жест, словно сворачивает кому-то шею. — Туда с семнадцати лет принимают, а все, кто младше, могут посещать занятия только с личным куратором. А мама даже не пыталась кого-нибудь найти. Она только рада, что нас туда не берут.

— Почему? — удивилась я. — Боится, что вы там все разнесете?

— Нет. Боится, что разнесут нас, — пояснил Лори. — В нашей Академии обычно только дети из аристократических семей учатся. Причем непременно с такой же «чистой» родословной. Они не любят тех, чьи родители получили титул за заслуги, а не по наследству. А уж детям из обычных семей и вовсе житья не дают. Вот мама и прикрывается отсутствием «нянечки», чтобы нас туда не пускать. В Мальвийскую же Академию она нас тем более не пустит — слишком далеко от дома.

— Иногда мне кажется, что это мама нас и заколдовала, — мрачно буркнул Эрди.

— Но Эрай-Лан считает, что мы и сами могли себя случайно заколдовать, — ради справедливости добавил Лори.

— А самое поганое, что мы не можем расколдоваться, — пожаловался Эрди. — Мы надеялись, что в Академии нас этому научат, но туда, как Лори уже сказал, не берут детей без «нянечек». Замкнутый круг, короче.

— Понятно, — сочувственно покивала я. — Ладно, не будем о плохом. Попробуем все-таки пройти: вдруг тетки на входе поверят, что вам по шестнадцать лет. А если не поверят, я на другой фильм билеты возьму. Пойдемте лучше попкорна купим.

— А это что? — заинтересовался Лори.

— О-о! — многозначительно протянула я и двинулась в сторону сладко пахнущего буфета: наконец-то достойный повод нарушить диету!

Купленное мною ведро попкорна было гигантским: давно хотела такое взять. А теперь вот сбылась мечта идиота. Еще я взяла три стаканчика с колой. Свободных рук не было, и стаканы оказались у ребят. Те, недолго думая, опробовали напиток и остались весьма довольны вкусом. Эрди так и вовсе выдул все махом и принялся хищно пялиться на мой стакан, но я не собиралась отдавать свою собственность и вручила ему ведро попкорна.

— Тамара? — окликнул меня знакомый голос. Я оглянулась и увидела своего коллегу из соседнего отдела. Точнее, нашего сисадмина Сережу, которому я время от времени строила глазки. Нет, я не собиралась его соблазнять, просто оттачивала мастерство кокетки, но он соблазнялся очень даже легко и вовсе не был против моего внимания. Так что искусство отшивания я на нем тоже регулярно практиковала.

— Ой, привет, Сереженька! — я расцвела в приветственной улыбке и чмокнула мужчину в привычно подставленную щеку.

— Ум-м, шалишь, Томочка, — он шутливо погрозил мне пальцем и рассмеялся. Я тоже. Мы оба отлично понимали, что не подходим друг другу, но нас вполне устраивала эта игра.

Справа и слева от меня неожиданно воздвиглись две насупленные фигуры.

— А это что за суровые личности? — улыбнулся Серега. — Не представишь?

— Ах, это… это… мои племянники. Троюродные, — тут же уточнила я, вспомнив, что собеседник в курсе, что брат у меня — младший. — Вот это Эр… Эдик, а это… Леша. Эдик, Леша, познакомьтесь с Сергеем. Мы вместе работаем.

— Угу. Рады знакомству, — буркнул «Эдик» и, оглушительно рыгнув, заиграл желваками.

— Безмерно, — прошипел «Леша» и принялся буравить моего коллегу взглядом. Чего это с ними?

— Серый, а ты чего здесь делаешь? — тут же спросила я, чтобы отвлечь мужчину от этих двоих и не допустить конфликта.