Каникулы

Тепло огня, сытость горячей пищи, вернули молодого юношу к жизни, его уже не беспокоил зловещий ветер, бьющий в маленькое стекло окна, ни мысли о влюблённом или больном Создателе. Он думал о том, как будет рассказывать своим друзьям о приключениях этих каникул.

***

Омирбек рос в маленьком селе, в окружении любящих его родителей, младшего брата, который появился в их доме, когда старшему исполнилось пять лет и тот уже привык быть единственным ребенком, которому безраздельно доставались вся ласка и внимание взрослых. После рождения Хасена, Омирбек всё больше времени стал проводить рядом с дедом, который проживал в соседнем доме. Жил дед один и со всеми домашними делами давно привык справляться сам. Омирбек вызвался стать помощником деда и прибегал что-нибудь поднести или подержать, пока дед что-либо чинил или создавал. Маленький мальчик, переживающий ревность за родителей к новому члену семьи, быстро привык к доброму и ласковому обращению дедушки, которого раньше считал угрюмым ворчливым стариком. Он часами мог заворожено слушать мудрые наставления старца, его длинные рассказы об охоте, о повадках животных, о капризах погоды, о красотах природы, об отношениях людей. Он полюбил старческие, но такие сильные, жесткие и шершавые руки, которые так часто с любовью гладили его по макушке, он любил наблюдать за этими руками, как они творили и ладили вещи, так искусно выполняли работу. Со временем, внук вовсе перебрался жить к деду. А домой лишь забегал по дороге в школу и из школы, чтобы поприветствовать родителей, поцеловать маму, пощекотать и пожурить маленького братика, которого очень любил и, конечно же, уже не помнил ни о ревности, ни о пережитых душевных муках, ни о маленьких проклятиях, произносимых шепотом сквозь душившие слезы и обиду. Он вырос добрым, внимательным, обходительным, сильным и смелым мальчиком. Его любознательный ум и умелые руки с жадностью перенимали опыт, умения и знания окружавших его людей. Он был терпелив, вынослив, умел и любил много трудиться. Часто, выполняя какую-нибудь работу, Омирбек наблюдал в узких уголках глаз деда блеск скупой слёзы, которую тот быстро смахивал, но юношеское сердце не догадывалось, что это слёзы гордости за него, а говорил родителям: «Наверно у дедушки глаза болят, может его свозить к врачу нужно?»

Когда деда не стало, родителей мальчика больше потрясла не боль потери близкого человека, а непримиримость их сына со сложившейся ситуацией. Он не мог принять того факта, что его любимого, близкого по духу дедушки больше нет и что впредь все дни и вечера будут чередой безликого, пустого времяпрепровождения. Его захлестнуло чувство одиночества и своей невостребованности. С каждым днём Омирбек всё больше утверждался в мысли, что на всём белом свете нет человека, который бы нуждался в нём, нет души, которая бы понимала его чувства и сопереживала. Иногда в своих мыслях он злился и ссорился с дедом, спрашивая его: «Где вся та радость жизни, восторг, чувство счастья и великая любовь, о которых ты говорил??? Ты всё это забрал с собой, не оставив мне ничего кроме пустоты и бесконечной унылой тоски по тебе, как вой раненного, обреченного на смерть волка».

Обеспокоенные за сына родители решили на следующий учебный год отправить его в областной центр в школу-интернат для одаренных детей. Они решили, что смена обстановки отвлечёт их сына от мрачных мыслей, что юноша, попав в другую атмосферу, будет с такой же любознательностью и жадностью познавать другую модель жизни, и это поможет ему обрести новые навыки, встретить друзей и недругов, которые будут, влияя на него, оттачивать в нём личность.

***

Так Омирбек попал в город и продолжил учёбу в новой школе. Повседневная жизнь ограничивалась стенами интерната, к порядку которого он быстро привык. Ему нравился установленный распорядок дня, которого все должны были придерживаться, он легко сошёлся с такими же, как он, мальчишками, которые также, как он, скучали по своим родным и близким и по прежней жизни. Перед сном они собирались вместе поиграть в игры, пообщаться и кто-то непременно вспоминал свой дом, своё село, рассказывая невыдуманные истории, произошедшие с ним. Омирбек всегда с интересом слушал эти такие разные истории, но сам молчал, не потому что ему нечем было удивить своих новых друзей, а потому что каждая его история была ему так дорога и связана с памятью о дедушке, что он боялся как-то осквернить память о нём шумом собравшейся компании, чьим-то непониманием или сарказмом. Уже потом, лежа в своей постели, вспоминая пережитые яркие моменты прошлого, оставлял на подушке маленькие мокрые пятна, просыпаясь утром с засохшей на щеках соленой белой пудрой.