Каникулы

Однажды ему приснился дед. Он смотрел на внука её глазами так пристально, словно заглядывал в самую глубь его души и глухим, старческим голосом говорил: «В жизни во всём нужна мера. Во всём кроме любви, только она безгранична и безмерна, только ей нужно предаваться всецело и без остатка, не скупясь и не взвешивая. А вместилищем этому бесконечному и великому дару определено маленькое с кулачок – сердце. Поселяясь в нём, она изнутри разрывает сердце, даруя человеку боль нестерпимую и жгучую, но такую сладостную, без которой он уже не сможет».

В ту ночь он проснулся со жгучей болью в груди и такой притягательной сладостной негой во всём теле, с четким определением своего желания видеть её, слышать её голос, вдыхать запах её волос, нежный аромат её тела.

***

В печи редко потрескивали уже догоравшие угольки поленьев, когда его веки смыкались.

…Она пришла неслышно и ниоткуда. Её полупрозрачное тело было так горячо, что каждым прикосновением обжигало его, в глазах горели языки пламени, а локоны распущенных волос с тягучим смолистым ароматом леса больно хлестали по лицу. Она неистово душила его юное молодое сильное тело в коконе жарких объятий, причиняя обжигающую боль. Он задыхался под натиском её требовательных поцелуев, её руки, туго обвивая его тело, разрезали кожу и, как щупальца, проникали внутрь тела, причиняя боль везде. В глубине его сознания, как мерцающий маячок вспыхивал и угасал вопрос: «А этого ли я так желал?». Он лежал недвижно, прижатый к мокрому ватному матрацу, не в силах сопротивляться её власти. Она владела им вновь и вновь неистово с голодной жадностью. Её тело скользило по нему холодной мокрой змеиной кожей, извиваясь и обвивая кольцами, злобно шипя длинным языком. Её глаза охладевали, языки пламени превращались в две бесчувственные сверкающие ледышки, а его тело при этом сковывало холодом. Его живая плоть в месте прикосновения её языка застывала куском безжизненного льда, а при прикосновении её рук рассыпалась белой снежной пылью. Она превращала его в тот самый белый снежный поток вихря, из которого он так долго выбирался…

***

Передвигаясь маленькой черной точкой по бескрайней снежной долине, скрипя хрустом тугого снега, шел Карим. Шел на большое кладбище, расположенное в затишье, на опушке леса, где хоронили всех покойных с окрестных сёл. В дни неистовой метели, когда всё превратилось в безликую белую стену, умерла престарелая жительница их села. Нужно было посмотреть, как обстоят дела на кладбище, присмотреть место для захоронения. На окраине кладбища, прямо вдоль линии леса был домик, в котором грелись копальщики могил, жили строители мазар, останавливались те, кто приезжал поклониться духам предков, читая молитвы и прося их благословения. Прямо к этому домику и направился Карим. Он удивился запертой изнутри двери, заглянул в маленькое боковое оконце, но в узкой полоске света ничего не разглядел. Достав из кармана складной нож, тонким лезвием стал нащупывать щель между дверью и косяком. Металл лезвия, встретившись с металлом крючка, зазвенел, что ещё больше удивило мужчину. Повозившись с минуту, он справился с крючком и дверь, жалобно скрипнув, отворилась, впуская вовнутрь яркий дневной свет. На кровати лежал человек, его красивое ещё мальчишечье лицо выражало боль и испуг. Особо, не разбирая жив ли он или мёртв, Карим, взяв на руки юнца, такого же, как его внук, понёс в село. Дойдя до дома с ношей на руках, уложил находку на кровать, придвинув её поближе к печи. Внука отправил за тётей Клавой местным фельдшером, которая прибежала со своим пузатым чемоданчиком с красным крестом на крышке. Но чемоданчик оказался бесполезным, поэтому она стремглав помчалась в контору, чтобы дозвониться в больницу. Через несколько часов прилетел шумный белый с синей полосой вдоль борта и красным крестом на хвосте «кукурузник» – самолет областной санавиации. Врачей быстро проводили в дом Карима, где они бегло осмотрев юношу, сделав несколько уколов, не теряя времени, поспешили с тяжелым пациентом к самолёту. Бедного мальчика провожали почти всем селом, каждый молясь за его здравие и будущее. Уже к вечеру того дня была информация, что в дальнем поселке в дни метели пропал сын Балгабая, внук охотника Шокана, школьник, который приехал на каникулы и ушёл на охоту, взяв старое верное ружьё деда Шокана.