Каникулы бога Рандома 3 (СИ)

Первая часть вечера оказалась довольно камерной. Отрепетировавший небольшой репертуар Дезик вышел на сцену и запел чуть ли не академическим вокалом:

— Пропала собака, живущая в нашем дворе, она отзывалась на кличку: «Му-му» детворе…

Феечки даже немного приуныли от такого вступления, но цербер сделал всё правильно, взвинчивая настроение по восходящей. И к концу его отделения все уже были влюблены в него, горячо аплодируя. А после завершения и вовсе забросали цветами.

Оралиус же практически ни на шаг от него не отходил. То микрофоны поправит, то гирлянды из цветов на шеи развесит, то воды поднесёт.

Одним словом, в том, что Дезик сорвал настоящие овации, была немалая заслуга и инкуба.

Вторая часть вечера подразумевала карнавал. Но примерно в этот момент я вдруг понял, что не могу отыскать глазами ещё одно близкое мне существо.

— А где Кьяра? — спросил я у дона Гамбино. — Почему я её не вижу?

— Готовится, — ответил тот, — сейчас будет.

И тут… моё сердце замерло, как писал один известный граф. Сначала застучали барабаны, причём ритм их проникал внутрь моего десятисантиметрового туловища и отзывался там, совпадая с биением сердца. Следом загорелись факелы, а окружающие скалы окрасились специальными проекциями, создавая невероятный объём для происходящего действия.

Вдоль дороги к священной пещере двигалась танцующая процессия. И тут я понял, откуда взялись некоторые земные традиции. Видимо, эти миры соприкасались и раньше. Впереди всех порхала прекрасная, полуобнажённая девушка в маске. Хотя и ничего чрезмерного в её облике не было, так как все стратегические места были прикрыты цветочными гирляндами.

От неё во все стороны сыпались искры, создавая невероятное настроение праздника и бесконечного танца. А в те моменты, когда она касалась босыми ступнями земли, та в прямом смысле начинала гореть у неё под ногами.

И такой эротизм шёл от каждого её движения, что все вокруг заряжались этим и начинали двигаться в такт. Я заметил, что тоже подвергся этому гипнозу. Но главное, что я не мог отвести взгляд от гибкого тела, словно смазанного маслом и светящегося собственным мягким и тёплым светом и обещающего неземную ласку и нежность.

Я сглотнул, пытаясь прийти в себя и выйти из-под воздействия гипноза этой девушки. Но у меня ничего не получалось. Так эффектно она виляла всем, чем полагалось красивой девушке. Крылатые мужики тоже натурально уронили челюсть, глядя на неё, и пустили слюну. Я же почувствовал, как откуда-то внутри меня появляется ревность и слегка покусывает.

Вот это да! Никогда бы не подумал, что такое возможно!

— Ты чего сидишь-то? — услышал я рядом голос Силиконы и почувствовал лёгкий толчок в бок. — Иди, присоединяйся! Она же для тебя так отплясывает.

— Да уж, — подхватила её усилия Лаки. — Тот Рандом, которого я знала на Олимпе, уже давно рядом бы ошивался, подыскивал кусты, в которые можно будет опрокинуть эту красотку, — и тут она тоже ткнула меня в рёбра. — Что сидим-то? Чего ждём? Я тебя не узнаю!

«Помнишь, жить нужно в кайф, — проговорил Игорь, а я подумал, что они все решили меня достать. — Я пойду пока посплю в самый тёмный угол».

«Да почему ты решил…» — начал было я, но Туманов меня перебил.

«Если ты не узнал, то это Кьяра, — ответил мне Игорь. — Живая и настоящая! И она очень ждёт партнёра для танцев. Вспомни, о чём мы говорили».

— Кьяра?! — и я признался, что до этого момента даже предположить не мог.

Такая грация! Такая страсть в каждом движении!

Я распихал феев, которые уже начали толпиться в очереди к ней, и предложил свою руку, которую Кьяра с удовольствием приняла.

— Какое чудесное шампанское, — заметила Фрея, улыбаясь дону Гамбино. — Когда наш молодой бог освободится, скажите ему, чтобы побольше такого привёз.

— Непременно, — ответил Карлито, с улыбкой наблюдая за своей внучкой, творившей невероятные танцевальные фигуры в моих руках.

Глава 14

Следующую ночь я не спал. Но не по той причине, которой можно было бы ожидать от начала вечера. Мы здорово потанцевали с Кьярой, но всё-таки у меня оставались сомнения, от кого именно она ожидает взаимности. Так что я решил выяснить этот момент.

К тому же на балу я практически не пил. Мне не давала покоя та самая картина, появившаяся последней. Своим существованием она в некотором смысле ограничила мою свободу действий. То есть мне необходимо было сделать то, что тут было указано.

Но как? На данный момент я понятия не имел. Точно знал лишь одно, что этот осколок древнего мира никак нельзя потерять. А он мог затеряться в этой ветке миров так, словно его и не существовало никогда.

Я дождался, пока веселье утихнет и все уснут, после чего пошёл в священную пещеру, предполагая, что та самая картина и подскажет мне, что именно должно сделать сейчас. Некоторое представление у меня, конечно, было, но вот конкретных мыслей — ноль.

Поднимаясь по пологому серпантину вдоль стен пещеры, я снова осматривал картины, движущиеся на камнях. И ещё раз мне явилось крушение мира с разлётом осколков в разные стороны.