Каникулы Элси

— Дорогая тетя Аделаида, — сказала она дрожащим голосом, — я думаю, что могу вас понять. Разве я не знаю страданий? Разве это ничто — всю мою жизнь томиться по материнской любви? Разве ничто — быть разлученной со своей любимой няней, которая почти заменила маму? Ох, тетя Аделаида! — продолжала она вдруг, потеряв самообладание. — Разве это ничто, ничто — быть разлученной с моим любимым отцом, с моим единственным дорогим родителем, кого я люблю больше моей жизни? Быть лишенной ласки даже при разлуке? Жить месяц за месяцем и год за годом, испы-

тывая его негодование, в страхе, что его любовь может быть потеряна для меня навеки? Ох, папа, папа! Неужели ты никогда не будешь больше любить меня? — зарыдала она, опускаясь на колени и закрывая лицо руками, а слезы струйками бежали между тоненькими пальчиками.

Она совершенно забыла о присутствии своей тети, и казалось, осталась наедине со своей горькой печалью.

Аделаида удивленно смотрела на нее. Она никогда еще раньше не видела ее в таком состоянии, потому что Элси обычно была спокойной в присутствии других.

— Бедное дитя! — проговорила она, притягивая девочку к себе и ласково отводя со лба ее спутавшиеся кудряшки.— Я не должна была этого говорить. У тебя свои переживания, я знаю, и довольно тяжкие, чтобы вынести их. Я думаю, что Хорас на самом деле жестокий, и если бы я была на твоем месте, то бы навсегда перестала его любить и не обращала бы внимание на его отсутствие или недовольство.

— Ох, тетя Аделаида! Не любить моего родного милого папочку? Я должна его любить! Я бы не смогла, разве только я... нет! Нет, если бы он даже собирался убить меня. И, пожалуйста, не обвиняйте его, он не имеет в виду быть жестоким. Но ох! Если бы он только любил меня! — всхлипнула девочка.

— Я уверена, что он любит, Элси, если это для тебя какое-то утешение. Вот от него письмо, и он спрашивает о тебе в конце, ты можешь взять его к себе в комнату и прочесть, если хочешь, — ответила Аделаида, протягивая письмо Элси. — Иди теперь, дитя, и посмотри, не сможешь ли ты извлечь из него утешение.

Элси ответила новым потоком слез и поцелуем благодарности. Говорить она не могла, потому что ее маленькое сердечко было слишком переполнено переживаниями. Крепко сжав драгоценное письмо, она поспешила в свою комнату и заперлась. Затем, вытащив его из конверта, она снова и снова целовала хорошо знакомый почерк, затем смахнула слепящие глаза слезы и стала читать.

Письмо было коротким, просто выражение соболезнования Аделаиде, выражавшее братское сострадание в ее утрате, но приписка бросила лучик радости в маленькое печальное сердечко его дочери:

«Как Элси? Я не могу избавиться от чувства тревоги за ее здоровье, она выглядела очень бледной и худенькой, когда я уезжал из дома. Я верю тебе, моя дорогая сестра, что ты немедленно пошлешь за доктором и сразу же мне напишешь, если заметишь какие-либо признаки заболевания. Помни, она моей единственный и любимый ребенок, очень близкий и милый мне, несмотря на печальное отчуждение между нами».

— Ах, так значит, папа не забыл меня! Он все еще любит меня, он назвал меня свои милым ребенком! — бормотала маленькая девочка, роняя слезинки на листок бумаги. — Ох, как рада, как я рада! Конечно же, он когда-нибудь вернется ко мне. — И она подумала, что с радостью бы заболела, если бы это ускорило его возвращение.

Глава 10

Приблизительно через неделю после этого дедушка вручил Элси письмо, адресованное ей. Узнав почерк отца, девочка бросилась в свою комнату, сердце ее бешено билось от затаенной надежды и страха. Руки ее дрожали, и она была едва в состоянии разорвать конверт, глаза застилали слезы, и прошло несколько мгновений, прежде чем она смогла прочесть хотя бы одну строку.

Письмо было добрым, в некоторых местах даже нежным. Но ах! Оно не принесло никакого утешения маленькому сердечку. Еще прежде чем девочка закончила читать, она уже рыдала. Опустившись на колени, она закрыла личико руками и горько причитала:

— Ох, папа! нами! папа!

Он рассказывал ей о поместье, которое купил, о приятном доме, в котором они будут жить вместе, об усовершенствованиях, которые там сделал, о комнатах, которые он приготовил и обставил специально для нее. Ее комнаты были соседними с его. Он обещал не брать гувернантку, а учить ее сам, потому что знает, что ей это нравится больше.

Он нарисовал яркую картину их мирной, счастливой жизни, которая вполне возможна лишь при условии, как он написал в заключение, безоговорочного послушания с ее стороны, в противном случае — приют далеко от дома и друзей.

Он разлучил ее с няней, запретив иметь с ней какие бы то ни было связи, и Элси во всем этом точно подчинялась. Но теперь он повелевал ей поехать и посмотреть чудесный дом и красивые комнаты, которые он для нее приготовил, и подумать о счастье, которое она может иметь там: всю любовь, ласку, школьные занятия, которые он сам будет проводить, а потом решить.