Каникулы Элси

Только неимоверной силой воли он удержал себя на месте. Аделаида спокойно разговаривала с ней.

— Миленькая, — говорила она, — твой папа любит тебя, он никуда не отправит тебя.

И Элси ответила вполне естественным тоном:

— Но я иду к маме. Милая тетя Аделаида, утешьте моего бедного папу, когда я уйду.

Отец вскочил дрожа от страха и надежды. Ну конечно же, она теперь разумно разговаривает, только ох! Эти прощальные слова! Неужели она уже сейчас оставит его и уйдет к своей матери?

Но она опять заговорила дрожащим от слез голосом:

— Он не поцелует меня! Он сказал, что никогда, если я не подчинюсь, но, ах! Он никогда не нарушает своего слова. Ох, папа, папа! Неужели ты никогда больше не будешь меня любить? Я люблю тебя так сильно! Ты поцелуешь меня, когда я буду умирать? Папочка, милый, поцелуешь?

Мистер Динсмор не мог больше выдержать и быстро поднялся. Он бы приблизился к кровати, если бы не предупредительный знак доктора. Тогда он торопливо покинул комнату.

В коридоре он встретил мистера Травиллу.

Ни один не произнес ни слова, но Эдвард нервно пожал руку своему другу и тут же быстро отвернулся, чтобы скрыть свои чувства. Мистер Динсмор торопливо ушел в свою комнату и заперся.

На обед он не пришел, и Аделаида, узнав от обеспокоенного Джона, как давно он уже без пищи, серьезно стала за него переживать. Взяв кусочек бисквита и чашку кофе, она подошла к двери.

На ее настойчивые уговоры Хорас открыл дверь, но только печально покачал головой, сказав что у него совершенно нет аппетита. Она упрашивала его со слезами на глазах, но все напрасно, он отвечал, что есть он не в состоянии, это просто невозможно.

Вначале Аделаида намеревалась выбранить его за то, что он так долго не возвращался домой, но он выглядел таким несчастным и разбитым под тяжестью своей огромной печали, что у нее не осталось ни одного слова осуждения. Наоборот, ей хотелось утешить его.

Брат попросил, чтобы она села и немного поговорила с ним. Потом он рассказал ей о причине, по которой так долго не отвечал на ее зов, и как он день и ночь находился в дороге с того самого момента, как получил эти письма. Хорас стал подробно расспрашивать сестру о ходе болезни Элси, о каждом изменении в ее состоянии с самого начала, обо всем, что для нее делали, и обо всем, что говорила и делала она.

Аделаида рассказала ему все, прежде всего, о ее тоске по отцу, о ее искреннем желании получить его прощение и ласку, прежде чем она умрет. О ее просьбах, утешить ее дорогого папу, когда ее не будет. Она не забыла и о завещании Элси, о маленьком пакетике, который после ее смерти должен быть вручен ему вместе с ее любимой Библией.

Он был глубоко тронут этим рассказом. Он слушал сестру то с опущенной головой, закрыв лицо руками, то поднимаясь и беспокойно ходя по комнате. Чувства переполняли его сердце, и стон страдания временами вырывался из его груди. Несмотря на все отчаяние и угрызения совести, он все же старался сдерживать себя.

Наконец она закончила, и несколько минут они оба сидели молча. Она тихонько плакала, а он безуспешно боролся с горем, стараясь быть спокойным.

— Дорогая Аделаида, я никогда не смогу отблагодарить тебя так, как ты того достойна, за всю доброту к моему дорогому ребенку, — проговорил он хриплым голосом.

— Ох, брат! — всхлипнула Аделаида, — я ей столько должна, что никогда и ничем не смогу отплатить. Она была моим единственным утешением в моих собственных страданиях, она показала мне путь на небо, а теперь она идет туда сама. — И безутешно разрыдавшись, она воскликнула:

— Ох, Элси, Элси! Милое мое дитя! Как я могу с тобой расстаться?

Мистер Динсмор закрыл лицо, и все тело его сотрясалось от сдерживаемых рыданий.

— Наказание мое больше, чем можно выдержать! — воскликнул он сдавленным голосом. — Аделаида, разве ты не презираешь и не ненавидишь меня за всю мою жестокость к этому ангелочку?

— Мой бедный брат, мне очень жаль тебя, — ответила она, положив свою руку на его и смотря на него глазами, полными слез.

Послышался тихий стук в дверь. Это был доктор Бартон.

— Мистер Динсмор, она так просит своего папу, может быть, сейчас будет неплохо показаться ей. Может быть, она и узнает вас.

Мистер Динсмор не медлил ни одной секунды, торопливо последовав за доктором, в следующее мгновение он был уже у постели больной.

Девочка беспокойно металась, бормоча:

— Ох, папа, папа, неужели ты никогда не приедешь?

— Я здесь, миленькая, — ответил он самым любящим и нежным тоном. — Я приехал к моей маленькой девочке.

Она повернула головку, посмотрела на него:

— Нет, нет! Я хочу видеть своего папу.

— Радость моя, разве ты не узнаешь меня? — спросил он дрожащим от волнения голосом.

— Нет, нет! Не заставляй! Я никогда этого не сделаю, никогда! Ох, уберите его! — закричала она, прижимаясь к миссис Травилле и бросая на него взгляд, полный ужаса. — Он пришел чтобы замучить меня, потому что я не хочу поклониться деве.

— Это бесполезно, вздохнул доктор, печально качая головой, — она, без сомнения, не узнает вас.