Каникулы с невидимкой

А мне стало страшно: сначала ногти, кончики пальцев стали исчезать, будто погружались в непроницаемую черноту; потом исчезла почти вся кисть его руки. И потом она стала появляться в обратном порядке – вместе с коробком!

– Блеск! – выдохнул я.

– Ерунда, – вздохнул Майский. – Отражения коробка теряются в бесконечности отражений зеркальных поверхностей.

– Ах вот как! – я важно кивнул, сделав вид, что все прекрасно понял. – Как это просто! – не хотелось все-таки выглядеть совсем уж дураком.

Майский опять положил коробок на место. И опять он исчез, а вместе с ним и кусок руки. Даже страшно было. Вроде все есть: край рукава, браслет часов, кусок ладони – а дальше пустота!

– Это просто фокус, – объяснил Майский. – Элементарный. А они, дураки, не верят.

– Вот на этом мы их и одурачим, – сказал я. И стал шептать ему в ухо долго и доходчиво. Без всяких научных терминов.

Чем дольше я шептал, тем шире раскрывались глаза Майского. И я остановился – побоялся за его глаза. Они уже совсем из орбит вылезли, вот-вот на пол упадут.

– Так! – сказал он и обхватил рукой подбородок в раздумье. – Что еще нужно, кроме зеркал?

– Диктофон или магнитофон. Тонкая, прозрачная, прочная леска.

– Понял! Сегодня я их обрадую!

– Только ничего не перепутайте. Помните, от этого зависит безопасность…

– …Вашей невесты, – машинально продолжил Майский. И поправился: – То есть не вашей, а моей.

– Правильно, – сказал я. – Вы очень умный.

Только мы сели ужинать, как вдруг вовсю распахнулась дверь, и на пороге возник сияющий Майский.

– Нашел! – завопил он радостно. – Сделал! – Он и вправду был похож сейчас на солнечный майский день – весь сверкал и искрился. Разве что только не чирикал весенними птичьими голосами.

Бандиты вскочили, опрокинув стулья. Карлсон весело оттянул подтяжки и щелкнул ими себе по пузу:

– Молодец! Я ж сказал: все равно будет по-моему! Когда сделаешь?

– Как только вы доставите мне необходимые материалы. Собрать прибор я смогу за сутки. При условии, что мне помогут эти молодые люди, – Майский кивнул на нас с Алешкой.

– Помогут! Куда они денутся! – Карлсон чуть не плясал от радости.

Еще бы! Властелином мира скоро станет. Все деньги сгребет. Бандит-невидимка.

Таких дураков мы еще не видели.

– Что нужно? – торопил Карлсон. – Алехин, записывай!

– Так, – Майский (вот уж не думал, что он такой артист) достал блокнот, полистал. – Зеркало восемьдесят на два метра – шесть штук, червячные пары – шесть штук, кронштейны стальные – шесть штук, стекло небьющееся толщиной три сантиметра и размером метр на метр. Ну и мелочи: винты, гайки, шайбы.

– Записал? – повернулся Карлсон к Алехину. – Бери тыщу баксов и утром – в город. Обменяешь в банке «Три богатыря» на Русаковской, купишь все по списку – и чтоб к обеду был здесь.

– Так точно!

И ничего нам подслушивать не пришлось. Все и так узнали.

И сделали следующий шаг.

– Я ему помогать не буду, – проворчал я, – если вы не отправите нашим родителям мое письмо. Они волнуются, а мы здесь с горки катаемся.

– Да пиши, – махнул рукой Карлсон. – Хоть два тома! Только я проверю.

Глава VII ШИФРОВКА В ЦЕНТР

На следующий день все мы с нетерпением ждали возвращения Алехина. Правда, все по разным причинам и с разными надеждами.

Полночи мы с Алешкой сочиняли письмо папе. Его нужно было составить так хитро, чтобы он все понял, а Карлсон ни о чем не догадался.

Вот что у нас получилось:

«Здравствуй, дорогой папочка! У нас все хорошо, мы живем очень весело, в сказочном теремке. Среди белых снегов в чистом поле. Мы каждый день катаемся с горки. А зато в лес на лыжах не ходим, он от нас далеко, еле виден.

С нами живет очень хорошая собака. Она ученая и любит смотреться в зеркало. Жалко только, что ее все время держат на цепи и не пускают за ворота. Она очень похожа на нашего соседского овчара по кличке Март. Помнишь, ты всегда смеялся: что это за кличка – Март? А почему тогда не Май? Или не Август? Помнишь?

Передай маме привет. И скажи, что Лешка ведет себя хорошо. Правда, опять рисует фальшивые деньги. На этот раз – доллары. И надеется, что кто-нибудь обменяет их в каком-нибудь банке. Но еще не решил, в каком. То ему нравится банк „Илья Муромец“, то „Добрыня Никитич“. Или „Алеша Попович“ на какой-то Заячьей улице. В общем, нам не скучно. Занимаемся всякой ерундой. И в школу ходить не надо.

Твои любимые сыновья Алексей Сергеевич и Дмитрий Сергеевич».

Карлсон внимательно прочитал письмо, пожал плечами и презрительно сказал:

– Чушь какая-то! Собака, Илья Муромец, Заячья улица…

– И ничего не чушь! – заступился за меня Алешка. – Это милые воспоминания детства. Зимние забавы.

А вот папа, как мы позже узнали, в нашей хитрой «шифровке» сразу разобрался. Он потом нам рассказал, как это произошло и что из этого вышло.

…Папа вынул письмо из почтового ящика утром, когда уходил на работу. И сразу же его прочитал. А когда вошел в свой кабинет, тут же вызвал Олега Ивановича.

– Ребята весточку прислали, – весело сказал ему папа. – Да еще и сообщили, что сегодня в банке «Три богатыря» будет совершена попытка обмена фальшивых долларов.