Каникулы строгого режима (СИ)

Пахнуло апельсином… да, он действительно собирался её целовать… и от него так сладко пахло этим апельсином, что Хината не сдержалась – внезапно обвила тонкими руками его шею, приоткрыв глаза. Кажется, Наруто совсем не против – улыбнулся, но при этом ничего не сказал, осторожно и легко поцеловав её в губы. Наверное, он и сам боялся того, что она сейчас вырубится, потому и сделал это так осторожно и со всей своей нежностью. А Хинате казалось, что он и не умеет по-другому, особенно в отношениях с ней. Она чуть улыбнулась, а затем последовал снова короткий поцелуй в губы девушки. И этот запах апельсина, который от него исходил… он повсюду. Едва ли Хината закрыла глаза, так тут же подумала о том, как этот сочный апельсин, который лежит на столе, разрезают пополам, и из него вытекает такой сладкий-сладкий сок, что невозможно удержаться, чтобы этот апельсин съесть и слизать тот самый сок… вот примерно так же пахло и от Узумаки. Девушка усмехнулась, вдруг осторожно проведя тонким пальцем по его скулам, впервые заметив на них бледные веснушки. И едва ли она их увидела, то тут же, буквально сразу, полюбила эти веснушки…

- Что это за полоски? – поинтересовалась она, чуть склонив голову набок. Узумаки уже видел, что она не собирается терять сознание, а потому осторожно взял её за руку, отстранив от себя, и поднёс к губам, поцеловав буквально самые кончики её тонких пальцев.

- Это татуировка, - объяснил он, усмехнувшись, - сделал в пятнадцать лет на день рождения.

- Понятно, - протянула Хината, улыбаясь, - эти полоски… такие милые.

Узумаки вдруг умилённо улыбнулся, чуть покраснев, а затем снова поцеловал её пальцы, тут же отпустив руку:

- Ты тоже очень милая.

Хината снова покраснела от такого комплимента в её адрес. Неужели Наруто… действительно… считает её милой? Это не укладывалось в голове… и, наверное, никогда там не уложится. Он снова склонился к ней, поцеловав девушку в губы уже не так легко, как раньше, – чуть более пошло, применив язык, который осторожно прошёлся по нёбу девушки, задел кончик её языка и прошёлся по ряду ровных зубов. А затем он закончил поцелуй, оторвавшись от девушки и сразу же положив голову на её хрупкое плечо, всё так же краснея.

- Я устал, Хината… - пожаловался он, тяжело вздохнув.

И ей ничего не оставалось, кроме как обнять его одной рукой, а другой гладить его светлые растрёпанные волосы, осторожно зарываясь в них кончиками пальцев. Судя по всему, Наруто быстро уснул, поскольку Хината тут же услышала сопение. Тихое такое, размеренное… и едва ли она хотела вылезти из-под него, чтобы лечь спать самой и укрыть его одеялом, как он вдруг прижал девушку к себе, при этом не просыпаясь. Улыбнувшись и покраснев, Хината вновь продолжила гладить его волосы, постепенно переходя к широким плечам, спине, задевая кончиками пальцев прямую, выпирающую линию позвоночника. Она склонила голову набок, принявшись рассматривать его умиротворённое лицо, которое сейчас было даже каким-то спокойным и серьёзным. А такое лицо у Узумаки она никогда не видела. И сейчас он казался ей гораздо более красивым чем в тот момент, когда смеялся без перерыва. Усмехнувшись, она откинула с его лба светлую чёлку, проведя кончиками пальцев по скуле, снова заметив эти самые веснушки, осторожно кончиком тонкого указательного пальца провела по нижней губе, а Узумаки лишь крепче прижал её к себе, чуть улыбнувшись уголками красивых губ. И Хината могла бы долго так рассматривать его загорелое лицо… и она вдруг заметила, что у него длинные ресницы, просто они светлые и этого не видно. Кончики их чуть подрагивали, а это значило, что Наруто крепко спал и его теперь ничто не способно разбудить. Она поцеловала его в макушку, тоже откинув голову на подушки и уснув, обняв его. И такие объятья говорили, что она явно не намерена его отпускать…

Во всяком случае, до утра.