Каникулы Теши Закроватного. Теша в поисках клада

«Вот гад», – подумал Миша, отлично видевший, что вожатый вовсе не ударил Дёму, а скорее сделал вид.

– Да… как же… – Ксюша растерянно заморгала. Впрочем, Константина Алексеевича угрозы Дёмы, похоже, не слишком напугали. Он молча отнял у мальчишки нож и сунул себе в карман, а затем развернул подопечного в сторону отряда и отвесил ему лёгкого шлепка пониже спины – видимо, для убедительности.

– Перед отбоем полчаса стоишь в Красном уголке, – сообщил он спокойно. – За порчу зелёных насаждений и неуважительное отношение к сотруднице лагеря.

Ксюша с благодарностью посмотрела на вожатого, а тот лишь кивнул ей и снова направился в голову колонны.

«Так ему и надо», – мстительно подумал Миша. Он и в самом деле считал, что Дёма давно заслужил наказание.

* * *

Вечером перед самым отбоем в комнату мальчиков заглянула Вика Незнамова.

– А вы знаете, – своим обычным таинственным шёпотом начала она, – что Квасникову теперь не жить?

Дёма Квасников ещё не вернулся из заключения в Красном уголке, так что в комнате были сейчас только Миша, Арам, Грохотовы и Серёжа Сёмочкин.

– Он встретил привидение? – Арам, насмешливо прищурившись, поднял голову от книги. Он как раз недавно пополнил свои запасы – оказалось, в Красном уголке, куда мальчик угодил на днях за эксперименты на людях, помимо всевозможного хлама хранилось множество старых учебников, методичек и даже кое-какая художественная литература.

– Хуже! – свистящим шёпотом сообщила Вика. – Он пририсовал фломастером усы к портрету Про́клятой Настасьи!

Мальчики хором захихикали.

– Не смешно вообще-то! Семён в ярости! Грозится оторвать Квасникову голову. А Семён может, между прочим. Он, знаете, какой сильный? Видели, как он шкафы двигает?

Действительно, ребята уже имели удовольствие наблюдать, как сухощавый и невысокий старичок с лёгкостью передвигает мебель. Впрочем, удовольствие было сомнительным, потому что в те времена Семён старался как можно сильнее напугать ребят, чтобы заставить «вести себя потише».

– Насмерть, скорее всего, не убьёт, – авторитетно заявил Арам. – Не такой Семён че… эээ, лагерный.

– А всё остальное Дёме полезно, – уверенно заключил Миша.

Вика обвела взглядом лица мальчишек и, не найдя в них ни капли сочувствия к товарищу, разочарованно вздохнула.

– Ну и ладно. Но потом не говорите, что я не предупреждала! Говорю вам: на этот раз прольётся кровь!

* * *

Ночью, когда тьма окончательно сгустилась над лесом и лагерем «Солнышко», а крупная, почти полная луна скрылась за облаками, и впрямь произошло немыслимое. Две необычных очертаний тени отделились от забора лагеря и замерли неподалёку. Одна из теней заухала, где-то в чаще тотчас отозвался филин, и из густой мглы под деревьями возникла ещё одна тень.

Домовые, квартирные, а также банники, овинники, конюшенные, каргоруши и прочие Разные, что испокон веку обитали рядом с людьми, никогда не ладили с «дикарями» – теми из своих собратьев, что, напротив, предпочитали селиться от людского жилья подальше, – лешими, русалками, болотниками и прочими. Лешие считали домовых прихлебателями, променявшими свободное и вольное житьё на тёплое местечко рядом с человеком. Домовые, в свою очередь, презирали «дикарей». Не то чтобы они враждовали, но никогда не доверяли друг другу и старались держать дистанцию. И тем более странной была эта встреча возле забора детского лагеря, где собрались старый лагерный Семён, юный квартирный Теша Закроватный и… Леший из Велиной чащи.

Леший более всего походил на длинный трухлявый пень с руками-ветками, ногами-корнями и зелёной моховой бородой. На голове у него вместо головного убора красовалось птичье гнездо, которое время от времени съезжало на лоб, и тогда Леший поправлял его угловатым движением руки-ветки.

– Он меня за хвост дёргал! – звенящим от негодования голосом жаловался Теша. Ему было очень страшно здесь, а Леший пугал его одним своим видом, но желание расквитаться с врагом оказалось всё-таки сильнее. – За хвост, понимаете?!

– Чепуха! – Семён, как никогда похожий сейчас на привидение в своей длинной белой рубахе, досадливо махнул рукой. – Хвост, эка важность. Но портрет! Испортить… такое! Ить тому портрету сто лет уже! И никто, вы слышите, никто! Никогда не смел…

– Хвосты, портреты… – проскрипел недовольно Леший, яростно шевеля кончиком сучковатого носа. – Тоже мне, невидаль. Сто лет, ишь. Моему дубу поболее будет. А этот ваш…

– Не наш он никакой! – горячо возразил Теша.

– А то чей же? – сурово возразил Леший. – Человек. Из вашего жилья пришёл. Дерево мне поранил. Вам и отвечать.

– А что, если… – Тут Теша понизил голос и зашептал что-то совсем неразборчиво. Старики, наклонившись к нему, поначалу закачали головами, а затем вдруг закивали одобрительно.

– Решено! – провозгласил наконец Леший. – Будь по-твоему!

Глава шестая Великий план

Дёме Квасникову снился страшный сон. Пожалуй, за всю его пока не столь уж долгую жизнь ему ещё ни разу не было так страшно.