Каникулы в Аризоне

Ему пришлось поломать голову и над другой проблемой, мучившей его все эти дни. У них с Пейдж нет будущего. А он позволил себе пожить в мире, сотворенном недоразумением. Надо было хорошенько подумать, прежде чем позволять себе такое. У нее своя жизнь, она объяснила ему, какова жизнь врача и почему она зареклась выходить замуж.

Про себя он тоже знал, что женитьба в его планы не входит, как никогда не входила в планы его отца. Это передалось по наследству: он не мог долго жить на одном месте.

Что же отсюда следует? Что он скажет Пейдж? Я люблю тебя, но ты не вписываешься в мою жизнь, так что даже и хорошо, что мы не женаты?

Только к вечеру Хок, мрачный, вернулся в лагерь, решившись предельно честно поговорить с Пейдж. Но лагерь был пуст.

Хок без труда прочел следы ее сборов и в первый момент бессознательно одобрил: она взяла все, что нужно. И тут же до него дошел смысл того, что она сделала – в одиночку решила выбираться из гор!

– Пейдж!

Его крик эхом разнесся над лощиной, вспугнув мелких зверьков и птиц. Пейдж, конечно, его не услышала. Он прикинул, давно ли она ушла. Было похоже, что несколько часов назад. Взглянул на солнце. Надо найти ее. Он нарочно не рассказывал ей самые страшные истории – и вот теперь она одна в горах. Далеко не все звери тут настроены добродушно, есть хищники очень кровожадные и агрессивные, особенно пумы.

Не дай Бог!

Хок разобрал лагерь в своей обычной, основательной манере, упаковав палатку и спальник в чехлы и сложив все в рюкзак. О самолете подумалось только мельком – найдет ли он его когда-нибудь? Сейчас у него были другие заботы, поважнее.

Размеренным шагом он пустился вниз по ручью – дорогой, которой ушла Пейдж.

Отмахав несколько миль, Хок прочел по ее следам, что она устала, и шепотом выругался. Еще бы ей не устать! Тропинки тут никто не прокладывал, и каменистый, в зарослях берег ручья на каждом шагу таил в себе вероломство.

Свет дня уже гас, а Хок еще не догнал Пейдж. Разумнее всего было бы остановиться и подождать до утра. Хок не боялся потерять ее след: она держалась русла ручья, сколько это было возможно, помня его уроки. А то, что он любит ее, она помнит? Он опустился на колени у ручья и зачерпнул воды. Надо было обмозговать, что делать дальше. Шел он гораздо быстрее Пейдж: судя по ее следам, она опередила его на каких-нибудь пару часов. Но если идешь в темноте, рискуешь свернуть себе шею.

Нет, не могу сидеть тут и ждать, решил он. Порылся в рюкзаке, вытащил фонарик и зашагал вниз по склону. Ночь обещала быть долгой.

Хок потерял счет времени. Продвигался он медленно, потому что фонарик плохо освещал путь. Наконец счастье улыбнулось ему: из-за гор выплыла луна.

Полная луна, благодарение Богу! В считанные минуты все преобразилось под ее призрачным светом. Тем не менее поначалу нельзя было терять бдительность. Лунный свет обманчив, и легко ступить в яму, приняв ее за тень.

Хок поднялся на очередной пригорок – и увидел внизу костер. У него чуть ноги не подкосились: только теперь он понял, как боялся за нее все это время.

Тщательно выверяя каждый свой шаг, он пошел вниз. Дойдя до середины спуска, в ужасе замер: камни и примятая растительность сказали ему, что она покатилась вниз. Но, кажется, ничего не повредила, иначе не смогла бы разбить лагерь, да еще в таком удачном месте. Несмотря ни на что, он гордился ею.

Пейдж спала очень чутко, то и дело просыпаясь. Она сложила большой костер – не только для тепла, но и против хищных зверей. Хок, правда, уверял, что звери боятся ее больше, чем она, их, но лучше не рисковать.

Лежа на одеяле, Пейдж вспоминала, как хорошо было спать с Хоком. Ей уже решительно его недоставало. Раненое самолюбие и жалость к себе казались такими пустяками. Интересно, что он сейчас делает? Она представила, как он сидит у костра в их лощине, глядя на восходящую луну. Чудная ночь. Скучает ли он по ней? А может, рад, что она ушла?

Пейдж перебрала свои воспоминания: она вела себя как жена, влюбленная в своего красивого мужа. И он ей прекрасно подыгрывал: не слишком поощрял, но и старался не задеть ее чувства. К тому же он сказал, что любит ее.

У нее было впечатление, что эти слова он говорил не многим. Из того, что он рассказал ей о себе, явствовало, что он мало кого подпускал к себе. А с ней он был нежен, учил ее премудростям походной жизни: читать следы, ловить рыбу. Он был так снисходителен к ее невежеству…

– Пейдж!

Она мгновенно вскочила, еще не соображая, приснилось ей это или он на самом деле зовет ее. Хок стоял возле костра, освещенный его светом. Или ей померещилось? Она зажмурила глаза, а когда снова открыла, он уже шел к ней.

– Хок!

Было забыто все, что она претерпела за день. Одно чувство перевесило все: она любила Хока, как никого и никогда. То, что он солгал ей, не имело никакого значения. Главное, что он пошел за ней и нашел ее. Пейдж перелетела небольшое расстояние, разделявшее их, и бросилась ему на шею.

Боже, как хорошо держать ее в руках!

Он здесь, как я счастлива!

Неужели я мог больше никогда ее не увидеть?

Как я боялась, что никогда его не увижу!